Социальные перемены с помощью интернета: легко организовать, трудно довести до конца

Сегодня скорость распространения информации настолько высока, что одно электронное письмо может породить глобальную информационную кампанию, как это произошло с движением «Occupy». Однако техносоциолог Зейнеп Тюфекчи хочет показать, как легко социальные сети могут в конечном итоге навредить общественным преобразованиям. На примере Гези в Турции и Арабской весны, Украины и Гонконга она демонстрирует, как современные движения рискуют упустить преимущества традиционных (и медленных) методов.

Сейчас часто говорят, что социальные сети
способствуют усилению протеста.

И это правда.

Однако, за 10 лет изучения

множества общественных движений
и личного участия в них

я пришла к выводу,

что польза, которую технологии
приносят общественным движениям,

может, как ни странно,
оборачиваться их ослаблением.

Этого можно избежать,
но для этого нужно копнуть глубже

и определить составляющие успеха
в перспективе.

Извлечённые уроки
применимы во множестве сфер.

Взять, например, протесты в парке Гези
в Турции в июле 2013 г.,

которые я изучала на месте событий.

Твиттер сыграл ключевую роль
в их организации.

Твиттер пронизывал весь парк,
как, впрочем, и слезоточивый газ.

Дело было не только в технологиях.

Жители Турции уже привыкли
к эффективности Твиттера

после трагедии,
произошедшей за год до этого,

когда от удара истребителей погибли

34 курдских контрабандиста
в приграничной области,

а турецкие СМИ полностью
проигнорировали это событие.

Редакторы сидели в отделах новостей,

ожидая указаний от правительства.

Один негодующий журналист
не пожелал с этим мириться.

Он купил билет на самолёт

и вылетел к месту событий.

И вот что он там увидел:

с горы несли гробы с телами погибших
под плач их родных.

Позже он рассказал мне,

как был потрясён и растерян.

Тогда он взял телефон,

как поступили бы многие из нас,

сделал фотографию
и опубликовал её в Твиттере.

И — вуаля — фотография моментально
разнеслась по миру,

минуя цензуру
и вынуждая СМИ осветить событие.

Поэтому год спустя
протесты в парке Гези,

начавшись с протеста
против разрушения парка,

переросли в анти-авторитарный протест.

Неудивительно, что и они
не прошли цензуру СМИ,

что порой доходило до абсурда.

Когда страсти накалялись

и международный СиЭнЭн вел
прямую трансляцию из Стамбула,

турецкий СиЭнЭн показывал
передачу о пингвинах.

Я обожаю передачи о пингвинах,
но не это было новостью дня.

Рассерженный зритель сфотографировал
два стоящих рядом экрана,

и эта фотография
тоже облетела весь мир.

С тех пор СМИ Турции прозвали
пингвиньими СМИ. (Смех)

Но теперь люди знали, что делать.

Они просто брали телефоны
и сами искали настоящие новости.

Более того, они сами шли в парк,
присоединялись, делали фотографии

и выкладывали их в социальные сети.

Цифровые каналы использовались для всего —
от продовольствия до пожертвований.

Всё отчасти было организовано
с помощью этих новых технологий.

И использование интернета
для мобилизации и освещения протестов,

на самом деле, имеет большую историю.

Вспомним сапатистов —

восстание крестьян
в южном мексиканском штате Чьяпас

во главе с харизматичным субкоманданте
Маркосом в маске и с трубкой в зубах?

Пожалуй, это было первым движением,

привлёкшим внимание мира
благодаря интернету.

Или ещё события в Сиэтле 1999 г.,

когда антиглобалистское движение
обратило внимание мировой общественности

на мало тогда известную
Всемирную торговую организацию

также с использованием цифровых технологий
в организационных целях.

А сравнительно недавно подобные протесты

пронеслись и по многим другим странам:

арабские восстания
в Бахрейне, Тунисе, Египте и не только,

Индиньядос в Испании, Италии,
Греции, протесты в парке Гези,

Тайвань, Евромайдан в Украине, Гонконг.

Вспомните и совсем недавние события:
хэштеги #ВернитеНашихДевочек.

Сегодня цепочка твитов может развернуть
глобальную информационную кампанию,

страница в Фейсбуке —
стать центром мобилизации масс.

Невероятно!

Задумайтесь о перечисленных мной событиях.

Достигнутые цели и результаты

не соответствуют их масштабам
и разбуженной ими энергии.

Справедливо питаемые ими надежды
оказались далеки

от итогов, к которым они смогли прийти.

Возникает вопрос:

Раз уж цифровые технологии помогают
общественным движениям,

почему они так же не способствуют
успешному достижению целей?

Вовсю используя цифровые технологии
в активизме и политике,

не упускаем ли мы из виду некоторые
преимущества традиционных средств?

Думаю, что да.

Работает правило:

быстро развёрнутая активность
не всегда облегчает достижение результата.

Скажем прямо:

технологии действительно
во многом помогают.

Они очень действенны.

В Турции я наблюдала,
как четыре студента

создали национальную сеть
гражданской журналистики 140journos,

ставшую центральным каналом
нецензурируемой информации в стране.

В Египте я наблюдала, как четверо других
молодых людей с помощью цифровых каналов

организовали снабжение и логистику
для 10 полевых госпиталей —

очень большой объем работ —

во время массовых столкновений
вокруг площади Тахрир в 2011 г.

Тогда я спросила организатора
этой кампании «Снабжение Тахрира»,

сколько времени прошло
от идеи до начала работы.

«Пять минут», — ответил он.
Пять минут.

У него не было ни опыта,
ни образования в логистике.

Или вспомним движение Occupy,
сотрясшее мир в 2011 г.

Оно началось с электронного письма

от редакции журнала «Эдбастерз»,
направленного 90 000 их подписчиков.

Спустя пару месяцев после того письма

в США насчитывалось 600
оккупированных объектов и протестов.

Меньше чем через месяц после первого
физического захвата Парка Цуккотти

глобальный протест прокатился
по 82 странам и 950 городам.

Это был один из самых больших
протестов в истории.

Сравним это с Движением за гражданские
права чернокожих в 1955 г. в Алабаме

против сегрегации
в общественном транспорте и за его бойкот.

Они готовились много лет

и решили, что пора переходить к делу,

после ареста Розы Паркс.

Но как разнести весть:

завтра мы начинаем бойкот —

когда нет Фейсбука, чатов, Твиттера —
ничего такого?

Им пришлось напечатать 52 000 листовок,

тайком, в копировальном
помещении университета,

где они трудились всю ночь.

Затем с помощью 68
афроамериканских организаций

они начали их распространять
по всему городу.

Логистика была неподъёмной,
так как люди это были небогатые.

На работе быть всё равно надо.

Поэтому они организовали
огромную систему совместных поездок,

опять же, на собрании.

Без чатов, Твиттера, Фейсбука.

Для поддержания работы системы
собираться приходилось постоянно.

Сегодня это было бы намного проще.

Можно создать базу данных
предлагаемых и требующихся маршрутов,

скоординировать их и пользоваться смс.

Не нужно было бы столько собраний.

Но, опять же, обратите внимание:

американское Движение
за гражданские права чернокожих

идя по политическому минному полю

и преодолевая репрессии,
добилось серьёзных уступок.

Они находили способы ухода от рисков.

Для сравнения: спустя три года после того,
как движение Occupy породило

глобальную дискуссию о неравенстве,

подпитывающая его политика
по-прежнему сохраняется.

Европу также потрясли протесты
против мер жёсткой экономии,

но континент не сменил курс.

Упирая на эти технологии,

не упускаем ли мы некоторые преимущества
размеренной неспешности?

Чтобы найти ответ,

я вернулась в Турцию через год
после протестов в парке Гези

и расспросила разных людей:

от активистов до политиков,

как из правящей партии, так и из оппозиции
и общественных движений.

Я обнаружила, что участники протестов
в парке Гези разочарованы,

раздосадованы.

Они добились намного меньшего,
чем надеялись.

Подобное я слышала по всему миру

от многих других протестующих,
с которыми поддерживаю связь.

И я пришла к выводу,
что отчасти проблема в том,

что сегодняшние протесты стали
походить на восхождение на Эверест

с помощью 60 носильщиков.

Интернет — это и есть наш носильщик.

Мы просто ищем быстрых путей,

ничем не заменяя преимущества
размеренной работы.

Ведь

та работа, что совершалась для решения

всех этих неподъёмных
логистических задач,

не только решала эти задачи,

но и создавала условия
для коллективного взаимодействия

и совместного принятия трудных решений,

выработки консенсуса, новаторства и,
что, возможно даже важней,

для преодоления разногласий.

Поэтому, видя этот
Марш на Вашингтон 1963 г.,

глядя на фотографию

с того марша, на котором Мартин Лютер Кинг
произнёс знаменитую речь

«У меня есть мечта» в 1963 г.,

вы не просто видите марш
и не просто слышите сильную речь.

Вы видите стоящую за этим маршем
долгую кропотливую работу.

И находящийся у власти

понимает, что придётся считаться
с проводимой этим маршем линией,

принимать всерьёз не только сам марш,
но и проводимую им линию.

Для сравнения:
глядя на марши Occupy по всему миру,

организованные за две недели,

вы видите много недовольства,

но необязательно готовность
к продолжительной борьбе.

Важно, что Движение за гражданские права
чернокожих применяло тактические новации:

от бойкотов до занятия мест в закусочных,
пикетов, маршей и «поездок свободы».

Нынешние движения стремительно
разрастаются без организационной основы,

которая помогала бы им
справляться с трудностями.

Они напоминают стартапы,
которые, быстро разросшись,

не понимают, что делать дальше.

Им редко удаётся смена тактики,

так как им недостаёт гибкости,

чтобы справиться с такими переменами.

Хочу сразу же пояснить:
дело не в листовках,

а в умении работать сообща
и мыслить коллективно.

А этого не добиться быстро
и малыми усилиями.

Чтобы разобраться в этом,

я взяла интервью у высокопоставленного
чиновника из правящей партии Турции.

Я спросила его: «Как вам это удаётся?»

Цифровые технологии они тоже
используют широко, так что не в этом дело.

В чем же секрет?

Он раскрыл мне его.

Он сказал, что никогда
не кладёт в чай сахар.

Я спросила: «А чай-то при чём?»

Он объяснил, что его партия начинает
готовиться к следующим выборам

сразу же после предыдущих.

Ежедневно он ходит в гости
к своим избирателям:

на свадьбы, церемонии обрезания —

а затем он обменивается
наблюдениями с коллегами.

При таком большом числе ежедневных встреч,
на каждой из которых предлагают чай,

от которого нельзя отказываться,
чтобы не обидеть,

он не может позволить себе
и одной ложки сахара в чашке чая,

так как в сумме выходит столько
килограммов сахара, что и не сосчитать.

И вот тут-то я поняла,
почему он говорил так быстро.

Встреча у нас была после обеда
и он был уже переполнен кофеином.

Но его партия с хорошим отрывом
победила на важных выборах

дважды в течение года
после протестов в парке Гези.

Несомненно, правительство может
задействовать и другие ресурсы.

Игры ведутся разные,
но различия поучительны.

И, как в любом таком случае,
дело не только в технологиях,

а в том, как эти технологии позволяют нам
совмещать приятное с полезным.

Сегодня движения стремятся
действовать неформально.

Руководящие органы им не нужны.

Они сторонятся политики,
так как боятся коррупции и рутины.

Их можно понять.

Многие страны с представительной
демократией сейчас вынуждены учитывать

интересы влиятельных групп.

Но такой подход мешает им

выстаивать в долгосрочной перспективе
и оказывать влияние на систему,

что приводит к потере
разочарованных протестующих

и ещё более усиливает
коррупцию в политике.

Без серьёзного вызова политика
и демократия дают слабину,

потому что для современных движений
очень важны побуждающие мотивы.

На нас надвигается
глобальное потепление.

Неравенство мешает человеку
и экономике расти и развиваться.

Авторитаризм душит многие страны.

Нам нужны более результативные движения.

Кто-то утверждает, что проблема в том,

что нынешние активисты не готовы
брать на себя такие же риски, как раньше.

Но это неправда.

От парка Гези до Тахрира и повсюду

я видела людей, рискующих
своей жизнью и благосостоянием.

Неверно и заявление
Малкольма Гладуэлла о том,

что виртуальные связи
не сплочают активистов как раньше.

Вовсе нет. Они выходят протестовать,
как и раньше,

с друзьями, единомышленниками,

и иногда они заводят новых друзей.

Я до сих пор поддерживаю отношения
с друзьями со времён

глобальных протестов сапатистов
более десяти лет назад.

И связи между незнакомцами не бесполезны.

Когда я попала под слезоточивый газ
в Гези,

незнакомые мне люди помогали мне
и друг другу, а не убегали прочь.

На площади Тахрир я видела,
как протестующие

прилагали огромные усилия
ради защиты и спасения друг друга.

Цифровые технологии информирования

помогают убеждать людей
и тем самым менять политику,

Но нынешним движениям нужно очень быстро
переходить от количества к качеству

и учиться мыслить коллективно,

разрабатывать решительные меры,
приходить к консенсусу,

находить политическое решение
и проводить его в жизнь,

потому что одних только
благих намерений, отваги и жертвенности

недостаточно.

И таких усилий прикладывается немало.

В Новой Зеландии группа молодых людей
разрабатывает платформу Лумио

для коллективного принятия решений
в большом масштабе.

В Турции движение 140journos
организует хакатоны

для поддержки общественности
и гражданской журналистики.

В Аргентине открытая платформа
под названием «ОС Демократия»

приобщает граждан к парламентской
и партийной деятельности.

Всё это прекрасные примеры,
и их должно быть больше.

Однако, дело не только
в принятии решений онлайн,

потому что для обновления демократии
нужны новации во всех сферах:

в организации, политике, обществе.

Потому что для долгосрочного успеха

иногда нужно пить чай без сахара,

не забывая про Твиттер.

Спасибо!

(Аплодисменты)