Нетрадиционная любовь, позволяющая нам оставаться самими собой

Любовь — это инструмент для революционных перемен и путь к открытости и пониманию ЛГБТК+ сообществ. Семейная пара и активисты Тик и Ким Катрин Милан представили свой брак — трансгендерного мужчины и цис-женщины — как модель с новыми возможностями для людей любого рода. С заразительным весельем они задают вопросы и подвергают сомнению наши ошибочные представления о том, кем они могли бы быть и предлагают концепцию всеобъемлющей, испытывающей любви, которая растёт с каждым днём.

Тик Милан: Наш первый разговор
состоялся в фейсбуке

и длился три дня.

(Смех)

Мы отправили друг другу
более 3 000 сообщений,

и именно в течение этих 72 часов
я понял, что она будет моей женой.

Мы не выжидали времени,
предписанного для ухаживаний;

мы сразу признались друг другу
в самом сокровенном:

я мужчина-транссексуал,

то есть «Ж» в моём свидетельстве
о рождении означает всё, что угодно,

но не «Женщина».

(Смех)

Проходя свой жизненный путь как женщина,

я шёл словно с камнями в ботинках.

Моё движение по жизни было лишено ритма,

я терял равновесие,

каждый мой шаг вперёд был болезненным.

Но сегодня я мужчина
по собственному желанию,

мужчина, сотворивший себя сам.

Ким Катрин Милан:
Я цисгендерная квир-женщина.

Цисгендерность значит,
что мой пол от рождения

до сих пор есть и всегда был женским.

Это не делает меня гетеросексуальной
или «нормальной»,

это один из способов
описать многообразие форм жизни,

которую мы проживаем в этом мире.

А квир — это культурный термин,

но в данном случае он означает,

что пол не имеет для меня значения,

когда дело доходит до выбора партнёра.

Меня определяли различными способами:

как бисексуалку и как лесбиянку —

но для меня быть квиром

значит учитывать всю глубину того,
кто я есть, и моих способов любви.

Я многослойная личность,
а не набор определений.

И для меня

тот факт, что он квир,

означало, что я могу довериться ему
от начала и до конца.

Как квиров и трансов

нас часто исключают
из учреждений и традиций.

Мы существуем в пространстве
за рамками условностей,

в том числе и временны́х.

И в тех 3 000 сообщениях,
которыми мы обменялись,

мы сумели сжать время;

трансгенерировали его,

выложив всё начистоту.

(Смех)

Без всяких притворств.

И это означало, что мы могли
дать друг другу гарантии

на совершенно другом уровне.

Нам так часто говорят
о «Золотом правиле» —

относись к другим так, как хочешь,
чтобы они относились к тебе.

Но проблема в том,

что это подразумевает,
что мы такие же, как и другие люди,

а это не так.

Мы должны относиться к людям так,
как они хотят, чтобы к ним относились,

то есть мы должны поинтересоваться.

Я не могла знать наверняка,
что любовь, необходимая Тику,

была той же любовью, что необходима мне.

Поэтому я спрашивала его обо всём:
о его страхах, о его тревогах —

и это было отправной точкой.

ТМ: Я не знал, какая любовь мне нужна.

Я жил целый год как в тумане

после того, как был отвержен
и полностью истощён.

Человек смотрел мне в глаза,

говоря, что я недостоин
любви, потому что я транс.

Существует культура враждебности,

созданная нами вокруг
трансгендерных людей.

Она убедительна, оправдана
и часто признаётся законом.

И я был в секунде от того,
чтобы усвоить это,

что я недостоин.

Но Ким сказала, что я её идеал —

убитый горем нюня, которым я был.

(Смех)

ККМ: Он был моим абсолютным идеалом.

(Смех)

Во многих смыслах.

Мы оба поэты, писатели, художники

с опытом работы
в социальной сфере за плечами

и большими, громкими мечтами
о семье впереди,

у нас много общего,

но в то же время мы такие разные.

Я всю жизнь путешествовала,
в некотором роде я сирота.

В то время как он вырос в огромной семье

и несомненно привязан к своей земле.

Я часто суммирую
преимущества наших различий,

говоря: «Дай мне безопасность,

и я дам тебе волю».

(Смех)

TM: Мы — маргинальные личности,
но мы не живём как маргиналы.

Квир и транс означают способность
создавать новый образ жизни,

любить людей такими, какие они есть,

а не такими, какими они должны быть.

Ким откровенно женственна

в мире, который порой бывает жесток

к уверенным в себе
и свободолюбивым женщинам.

И я не начинал эти отношения,

рассчитывая на то, что она должна быть
моим помощником или опорой,

а что она сложно устроенный...

(Смех)

КМ: Не так ли? Это же неправильно.

ТМ: ...Что она полноценный человек,

и её женственность — не повод для
моего подавления, контроля или критики.

Дело в её блистательном уме,

в умении направить, сострадая,

и в том, как она всегда сопереживает.

Она была моим героем с самого первого дня.

(Аплодисменты)

ККМ: В отношениях мы всегда стремились
дать свободу друг другу.

Первое, о чём я его спросила,

было, какие мечты он хочет воплотить,

и как я могу ему в этом помочь.

Его мечты жить как поэт,

усыновить ребёнка
и построить семью вместе —

прожить жизнь, чтобы гордиться ею

и продолжить невероятное
наследие его матери.

И я очень рада, что мы смогли
начать именно с этого места,

а не с места, где мы пытаемся выяснить,

как сосуществовать.

И думаю, это действительно
позволило нам расти и развиваться

очень разными путями.

Я люблю его полностью:

до переходного периода,
сейчас и в будущем.

И эта любовь и обязательства,
которые мы взяли на себя,

случилась прежде, чем мы встретились.

ТМ: Во время перехода
моя мама очень переживала,

кто полюбит меня таким, какой я есть.

То, что я транссексуал, каким-то образом
препятствует мне в любви и моногамии.

Потому что я якобы
родился в неправильном теле?

Но такого типа мышление
должно быть исправлено,

чтобы впустить любовь в сердце.

Моё тело никогда меня не предавало,

и моё тело никогда не ошибалось.

Это ограниченное мышление о бинарности
и определение по признаку пола,

которое говорило, что мне нет места.

Но когда мы встретились,

она полюбила меня таким, каким я был.

Она пробегала пальцами по старым шрамам,

оставленным после моей операции.

Рубцы, оставленные на моей груди
до внешней части туловища.

Она сказала, что это
напоминание о моей силе

и обо всём, через что я прошёл,

и ничего стыдного в этом нет.

Поэтому сделать ей предложение

было самым нетрадиционным
шагом с моей стороны.

(Смех)

Это было вызовом традиционным взглядам

на любовь и отношения,

потому что Бог никогда
не дал бы нам благословения,

и закон никогда нас бы не признал.

ККМ: Так что 5 мая 2014 года,

всего после трёх месяцев
после знакомства онлайн,

мы поженились на ступенях здания
муниципалитета в Манхэттене.

И это было красиво
во всех смыслах этого слова.

Можно с уверенностью сказать, что мы
переосмыслили некоторые традиции,

но мы сохранили и старые,
над которыми мы поработали

и создали нечто подходящее и для нас.

Мой букет и бутоньерка были составлены
из полевых цветов Бруклина,

мы также добавили немного лаванды
и шалфея, чтобы успокоиться,

потому что мы слишком нервничали.

И этот сбор был сделан нашим
милым другом, сестрой-целительницей.

Я не хотела бриллиантовое кольцо,

так как конфликт и условность —
это не мой стиль,

так что кольцо тёмно-фиолетовое,

это цвет моей седьмой чакры,

объединённый с моим
астрологическим камнем.

Нетрадиционность дарит выбор.

Мне не надо было брать его фамилию,

он никогда не настаивал,

но я сделала это, потому что я —
внебрачный ребёнок,

та, которая всегда была
извинением, секретом, навязыванием.

И это было словно освобождение,

взять его фамилию — человека,
который первым меня выбрал.

(Аплодисменты)

TM: Так, мы сказали семье
и близким друзьям,

многие из которых до сих пор
не могут в это поверить.

Знаменательно, мы разместили все
наши свадебные фото на Фейсбуке,

там где мы познакомились,

и в Инстаграмме, конечно.

И мы быстро поняли,

что наше соединение значило больше,
чем просто союз двух людей,

мы стали моделью для подражания
для миллионов людей общин ЛГБТК,

которым вбивали в головы ложь,

что семья и брак с ними несовместимы, —

для тех из нас,
кто и так редко видит себя

счастливыми в любви.

ККМ: И дело в том,

что мы действительно в стороне
из-за нашей идентичности,

но это также придаёт нам храбрости,
быть такими, какие мы есть.

Нетрадиционность — наш главный козырь,

цвет кожи — наша тёмная магия.

Именно благодаря этому

мы можем надеяться быть открытыми,
восприимчивыми и меняться.

Это те вещи, которые дают нам это,

и это такой невероятный ресурс,
это наша сила.

Наша странность и есть источник этой силы.

Я вспоминаю слова поэта
Брэндона Уинта из Оттавы:

«Квир не означает гей; квир означает
отсутствие определения.

Квир — это всё сразу,
своего рода текучесть и неограниченность.

Квир как свобода — слишком странная,
чтобы быть завоёванной.

Квир как бесстрашие — представь себе,
как может выглядеть любовь,

и стремись к этому».

TM: Мы являемся частью сообщества...

Хорошо сказано, да?

(Смех)

Мы часть сообщества людей,
которые живут в искренности к себе

на всём спектре полового разнообразия,

несмотря на повсеместные угрозы насилия,

несмотря на подоплёку беспокойства,
которая всегда присутствует

для людей, которые живут по своим законам.

Во всём мире трансгендера
убивают раз в 21 час.

В США было больше транс-убийств
за последний год,

чем за любой предыдущий год.

Тем не менее наши истории
намного сильнее, чем эта

устойчивая дихотомия.

При этих сложностях мы расширяем человека,

и мы создаём свободу на этих ограничениях.

ККМ: И у нас нет никаких чертежей.

Мы создаём мир, который мы никогда
и нигде не видели раньше;

организовываем семьи
на основе любви, а не крови,

руководствуясь состраданием, которого
мы так мало испытываем на себе.

Многие из нас не получили
любовь от наших семей,

были преданы людьми,
которым доверяли больше всего.

Поэтому сейчас мы создаём
совершенно новые языки любви.

Те, что создают пространство для нас,
где мы можем быть верны себе

без навязывания того стандарта,

какими должны быть
мужественность или женственность.

TM: Мы заинтересованы
в любви без исключений

как инструмента изменений, не так ли?

А идея проста,

если мы отбросим все наши предрассудки

о том, кем мы должны быть —

в каком теле, какого пола и цвета кожи —

если мы начнём двигаться
в этом направлении

и создадим пространство
для самоопределения,

сможем принять их другими,

тогда мы точно создадим лучший
мир, чем тот, в котором мы родились.

(Аплодисменты)

ККМ: Мы хотим отметить это в истории,

оставляя доказательства того факта,
что мы были здесь.

Мы открываем маленькие окна
в наши отношения

для нашего сообщества,

и мы делаем это потому, что хотим
проложить дорогу в будущее,

а не памятники для самих себя.

Наш опыт не отменяет опыт других людей,

но он должен и обязан
совершенствовать эту идею,

какими должны быть любовь и брак.

ТМ: Хорошо, теперь при всех разговорах,

и вдохновении,

и моделировании возможностей,

сами мы были далеки от совершенства.

И мы должны были посмотреть на себя.

И я увидел, что я не был
всегда лучший слушатель,

и что моё эго встало на пути
нашего прогресса как пара.

И я должен был реально пересмотреть
свои глубинные, сексистские идеи

о том, что значит быть женщиной
в этом мире.

Я должен был пересмотреть то, что значит
быть в согласии с моей женой.

ККМ: Мне тоже пришлось
напомнить себе о многих вещах.

Что значит настаивать на своём,

но не обижать человека.

В процессе написания этой речи
мы страшно поругались.

(Смех)

По многим разным причинам,

но на основе наших ценностей
и прожитого нами опыта,

и было очень обидно, понимаете?

Ведь то, что мы делаем, и то,
как мы любим, делает нас уязвимыми.

И несмотря на то, что ссора
продлилась два дня...

(Смех)

мы смогли снова вернуться друг к другу

и подтвердить верность самим себе,
друг другу и нашему браку.

И это способствовало самым пылким отрывкам

того, чем мы делимся сейчас.

Мне пришлось поставить под вопрос
мужественность,

что случается недостаточно часто.

Я ставил мужественность под вопрос;

привилегии, связанные с ролью мужчин,
не определяют меня,

но я несу ответственность за то,
как это проявляется в моей жизни.

Я оствил на свою жену
весь тяжкий эмоциональный труд

по наведению мостов, когда сам
предпочёл бы хлопнуть дверью и убежать.

(Смех)

Я отбросил эмоциональную поддержку,
боясь показаться уязвимым,

особенно в душераздирающем
случае выкидыша в прошлом году,

и я прошу за это прощение.

Иногда как мужчины
мы выбираем лёгкий путь.

И моё путешествие в транс-человека
это переосмысление мужественности.

Создание образа мужественности,
не измеряющегося тем,

какой властью он пользуется,
правами, которые ему якобы даны,

или той видимостью контроля,
на которую он способен,

но существует в тандеме с женственностью

и прислушивается к душе.

KKM: Ну, что же вы...

(Аплодисменты)

И это создало пространство
для процветания моей женственности

так, как я никогда раньше не испытывала.

Моя сексуальная ориентация ему не угроза,

он никогда не упрекает
мой выбор одежды и поступков.

Я готовлю, но он убирается
намного больше, чем я.

И когда мы в спешке выходим из дома

и у нас так много дел,

он справляется со всем,

и у меня есть время на прическу и макияж.

(Смех)

Он понимает, что это моя броня,

и он никогда не относится к женственности,
как будто это несерьёзно или поверхностно,

и это, и он —

он развивает моё представление
о поле каждый день.

ТМ: Я люблю смотреть,
как она одевается утром.

Наблюдать за ней перед шкафом,

как она ищет что-то удобное,
и красочное, и облегающее,

и безопасное...

(Смех)

Очень интересно наблюдать,
как она принимает решения,

ища ту деталь, которая,
не привлекая особого внимания,

выразит её сущность
яркой и сексуальной женщины.

И я хочу праздновать её красоту

и вещи, которые делают её
красивой, особенной и свободной,

от её акриловых ногтей

до её бескомпромиссного черного феминизма.

(Аплодисменты)

ККМ: Я люблю тебя. ТМ: Я люблю тебя.

(Смех)

ККМ: Есть так много квир и транс-людей,

которые были до нас,

чьи истории мы никогда не услышим.

Мы постоянно испытываем
ощущения повторения истории,

где мы явно унижены.

И это действительно трудно —
не узнать в них себя.

И живя громко, мы представляем всех их.

Мы создаём модели возможностей

с надеждой, что любовь является частью
нашего наследия в этом мире.

ТМ: Возможности, над которыми мы работаем,

включают переосмысление времени,
любви и учреждений.

Мы создаём многогранное будущее.

Мы расширяем спектр
пола и сексуальности,

представляя себя как часть реальности,

представляя себе мир, в котором пол
самоопределяется, а не навязываться,

и где «кто мы» —
это калейдоскоп возможностей

без узколобых ограничений,
замаскированных под науку или закон.

(Аплодисменты)

ККМ: И, говоря по правде,

это очень, очень тяжело.

Трудно стоять перед лицом фанатизма

с открытым сердцем и улыбкой на лице.

Трудно столкнуться с несправедливостью

и продолжать верить в способность
людей по-настоящему измениться.

Это требует огромного запаса
веры и преданности делу.

И кроме того,

брак — это тяжёлая работа.

(Смех)

Груды грязных носков на полу,

спортивные шоу, скучнее,
чем я могла даже представить.

(Смех)

И ссоры, доводящие меня до слёз,

как будто мы говорим на разных языках.

Но не проходит дня без того,

чтобы я не чувствовала благодарность
быть замужем за этим человеком;

благодарность за возможность
изменения мышления

и за вдохновляющие разговоры,

за создание мира, где любовь
принадлежит всем без исключения.

Я думаю о нашем акрониме:

LGBTQ2SIA.

Казалось бы, бесконечная эволюция
себя и сообщества,

но в этом действительно глубокое желание
не оставить никого позади.

Мы научились любить друг друга,

и мы пообещали любить друг друга,
несмотря на изменения пола

и изменения в душе.

И мы узнали эту любовь в наших чатах,

в наших клубах, в барах
и в наших общественных центрах.

Мы научились любить друг друга надолго.

TM & ККМ: Спасибо.

(Аплодисменты)