Визуальное и аудиальное обучение — Мелани Уэст на TEDxManhattanBeach

Мелани говорит о том, что школам необходимо адаптировать методы обучения для визуалов, которые, по статистике, составляют от 50 до 60% всех учеников.

Свою историю я хочу начать
с рассказа о том,

как на втором курсе колледжа

я стала изучать химию.

Мне нравится начинать
разговор именно с этого,

потому что как раз с тех пор

со мной стали случаться

невероятные вещи.

Помню, до чего трудно

мне давалась химия.

Помню, как я снова и снова
перечитывала слова,

но, соединяя их вместе,

почему-то никак
не понимала их значение.

Как будто я просто не могла

учиться по этой книге.

В конце концов я задалась тем же

вопросом, что и многие мои студенты:

«Что со мной не так?»

Тогда-то я и заинтересовалась

психологией образования.

Как любой хороший психолог,

который спрашивает себя:
«Что же со мной не так?»,

я стала анализировать своих родителей.

(Смех)

Взять, например, моего отца.

Его можно описать по-разному:

страдающий дислексией,

нарушитель общественного порядка.

Его отчислили из старшей школы.

А ещё о нём можно сказать —
человек с творческим мышлением.

Инженер-математик.

Изобретатель.

Миллионер, который
добился успеха своими силами.

Помню, когда я была ребёнком,

к нам приходили очень важные люди

и спрашивали моего отца,
принесут ли их идеи какой-нибудь результат.

Поэтому однажды, мучаясь с химией,

я решила спросить у него:

«Откуда ты знаешь,
что принесёт результат?

И как ты узнаёшь то, что знаешь?»

Его ответ был мудр.

Он сказал:
«Я мысленно представляю себе это».

Тогда у меня будто
что-то щёлкнуло в голове,

и я всё поняла.

Слова из учебника по химии

не складывались в картинки
в моём воображении,

а мне нужно было научиться их складывать,

иначе я никогда не смогла бы

учиться по этой книге.

Сейчас процессы,
которые происходили со мной,

подробно описаны неврологами.

Если человек понимает слово,

его мозг моделирует образ.

Например, в ответ на слово «прыгать»

мозг формирует
неврологический шаблон,

очень похожий на тот, что мы используем,

чтобы физически совершить прыжок.

Мозг испытывает слова.

Если у вас хорошо получается
мыслить словами,

то в этом процессе моделирования

задействовано много слов.

Но я мыслю изображениями.

Слова только мешают мне понять,
о чём идёт речь.

Я могу прочитать слово,

написать слово,

запомнить длинное и запутанное
определение к этому слову,

но всё это никак не связано

с настоящим обучением.

Спустя годы я начала работать
в сфере образования.

Тестируя трудно обучаемых детей
и ставя им диагнозы,

я заметила кое-что общее.

Это Сара.

Её можно описать по-разному.

Она постоянно отвлекается,

совершает много ошибок
по невнимательности,

плохо пишет контрольные работы.

Джексон ненавидит читать.

Он с трудом понимает
смысл прочитанного,

и, честно говоря, многие учителя

считают его средним учеником.

Джой, на первый взгляд,
неспособна учиться.

У неё диагностированная необучаемость

и постоянные неудачи
на учебном фронте.

Но чем больше я
узнавала своих учеников,

тем больше я понимала своего отца.

И тем больше я понимала саму себя.

Тогда я начала
задаваться вопросом:

«А что, если бы детей

не оценивали по их
способностям к обучению?

Что, если уроки в школе
могут показать только

неспособность ребёнка
мыслить при помощи слов?»

Я перестала работать в школах

и начала частную практику

по исследованию и созданию

различных подходов к образованию.

И мне попалась весьма
убедительная статистика.

Учебный потенциал
50-60% учеников

в школе считается средним
или ниже среднего.

50-60% учеников, согласно тестам,

обладают прекрасным
образным мышлением,

но с трудом мыслят
при помощи слов.

50-60% всех слов,

которые нужно выучить

ребёнку дошкольного возраста,

дети просто зазубривают.

И я решила: «Знаете что?

Пожалуй, я «верну» своих учеников
в детский сад

и посмотрю,
откуда взялась их необучаемость».

Мы сосредоточились на
первых 40 словах,

которые должен был
запомнить их мозг,

но на этот раз мы подошли
к делу творчески

и задействовали навыки
решения проблем.

Из вызубренных эти слова
перешли в разряд

испытанных на себе и значимых.

Тогда нашему взору открылось
кое-что удивительное.

Вот Сара сегодня.

Она в одиннадцатом классе,

учится на одни пятёрки

и активно ищет способ
применить на практике

свои умения в области
социального взаимодействия.

У Джексона теперь по всем предметам
показатели выше среднего,

а ещё он заядлый ватерполист.

Джой справилась
со всеми трудностями.

Теперь она любит читать

и сама весьма изящно пишет.

За последние десять лет

я увидела на примере
собственных учеников,

как вредно механическое запоминание

для развития мозга.

На их же примере я поняла,

что в человеческом мышлении
нет никаких средних показателей.

Ведь, как оказалось,

главное, что мы должны дать своим детям, —

это возможность понять,

как надо учиться.

(Аплодисменты)