Неожиданная причина могущества таких групп, как ИГИЛ

ИГИЛ, «Хезболла́», ХАМАС. Эти три очень разные группы известны совершением насилия — но это лишь часть того, чем они занимаются, говорит политический аналитик Бенедетта Берти. Они также стараются заручиться поддержкой населения через проводимую ими социальную работу в школах и больницах, предлагая безопасность и защиту, а также заполняя пробелы, оставленные государством. Понимание куда более широкой работы, проводимой этими группами, предлагает нам новые стратегии по пресечению жестокости.

Последние 10 лет

я изучаю негосударственные
вооружённые группы [НВГ] —

группировки террористов, повстанцев
или незаконные вооружённые формирования.

Я документирую то,
чем они занимаются, когда не стреляют.

Моя цель — лучше понять
этих жестоких активистов

и изучить способы содействия
переходу от жестокого участия

к ненасильственной конфронтации.

Я работаю в реальных условиях,
мире политики и библиотеке.

Понимание НВГ необходимо для решения
большинства актуальных конфликтов,

ведь структура войны изменилась.

Раньше это было столкновение
между государствами.

Но не теперь.

Теперь это конфликт между государствами
и негосударственными субъектами.

Например, из 216 мирных соглашений,

подписанных между 1975 и 2011 годами,

196 были заключены между государством
и негосударственным субъектом.

Поэтому нам нужно понять
эти группы и либо привлечь их,

либо победить их в каждом,
непременно успешном разрешении конфликта.

Как это сделать?

Нужно понять,
что движет этими организациями.

Многое известно о том,
как они борются, за что они борются,

но никто не обращает внимания на то,
что они делают, когда не борются.

А ведь вооружённые столкновения
и политика вне поля боя взаимосвязаны.

Всё это — части одной организации.

Невозможно понять эти группы
и тем более повергнуть их,

если мы не представляем полную картину.

В наше время вооружённые группы —
это комплексные организации.

Возьмём, к примеру,
ливанскую «Хезболла́»,

известную своим жестоким
противостоянием Израилю.

С момента её создания
в начале 1980-х годов

«Хезболла́» также учредила
политическую партию,

сеть социальных служб и военный аппарат.

Точно так же палестинский ХАМАС,

известный террористическими
актами против Израиля,

управляет сектором Газа с 2007 года.

То есть эти группы делают
куда больше, чем просто стреляют.

Они многозадачны.

Они учреждают комплексные
коммуникационные механизмы:

радиостанции, каналы телевидения,

сайты в интернете
и стратегии в социальных сетях.

Вот здесь представлен журнал ИГИЛ,

изданный на английском языке
с целью привлечь новых участников.

Вооружённые группы также
инвестируют в сборы средств —

не грабёж, а создание
прибыльного бизнеса,

например, строительных компаний.

Эти действия ключевые.

Они позволяют таким группам укрепиться,

увеличить свои фонды,

привлечь людей и раскрутить свой бренд.

Вооружённые группы делают кое-что ещё:

они создают более крепкие
связи с населением,

инвестируя в социальные службы.

Они строят школы, управляют больницами,

запускают программы профессиональной
подготовки или микрокредитования.

«Хезболла́» предлагает
всё это и даже больше.

Вооружённые группы также стремятся
заручиться поддержкой населения,

предлагая то, чего не даёт государство, —

безопасность и защиту.

Первоначальный взлёт талибов
в разорённом войной Афганистане

или даже подъём ИГИЛ

можно понять, рассмотрев
усилия этих группировок

по обеспечению безопасности.

К сожалению, в этих случаях

обеспечение безопасности
обернулось невероятно высокой ценой

для населения.

Но в целом предоставление
социальных услуг заполняет пробел,

оставленный государством,

и позволяет этим группам
укреплять свою мощь

и свою власть.

Например, победа палестинского
ХАМАСа на выборах 2006 года

не может быть осмыслена без признания
проведённой ими социальной работы.

Это весьма комплексный процесс,

и всё же на Западе, когда мы
рассматриваем вооружённые группы,

мы замечаем только жестокость.

Однако этого недостаточно,
чтобы понять их силу,

стратегию и долгосрочное видение.

Такие группы — гибриды.

Они появляются, чтобы заполнить
пробел, оставленный государством,

и чтобы стать как вооружённой,
так и политической силой —

принимать участие в жестокой борьбе
и обеспечивать управление.

Чем больше такие организации
становятся комплексными и современными,

тем меньше мы можем считать их
противоположными государству.

Как назвать группу вроде «Хезболлы»?

Они управляют частью территории,
руководят всеми своими функциями:

убирают мусор, следят за канализацией.

Государство ли это?
Или группа повстанцев?

Или что-то ещё — что-то другое, новое?

А как насчёт ИГИЛ?

Грань размыта.

Мы живём в мире государств,
негосударственных групп и где-то между.

И чем слабее государства,
как сегодня на Ближнем Востоке,

тем больше негосударственных субъектов
выходят на сцену, чтобы заполнить пробел.

Это важно знать государствам,
ведь, чтобы противостоять этим группам,

им придётся больше инвестировать
в невоенные инструменты.

Заполнение этого пробела в управлении

должно стать центром
любого подхода устойчивого развития.

Это также невероятно значимо
для создания и укрепления мира.

Если мы глубже поймём
вооружённые группы,

то мы будем лучше знать,
какие предложить стимулы,

чтобы побудить переход
от жестокости к её отсутствию.

Поэтому в этом новом столкновении
между государствами и НВГ

военная мощь может разрешить
исход некоторых битв,

но она не приведёт нас
ни к миру, ни к стабильности.

Чтобы достичь этих целей,

нам необходимы долгосрочные вложения
в заполнение этого пробела в безопасности,

пробела в управлении,

позволивших этим группам так преуспеть.

Спасибо.

(Аплодисменты)