Уильям Ноэль: Открытие утраченного кодекса Архимеда

Каким образом возможно прочитать манускрипт двухтысячелетней давности, который скоблили, резали на части, на котором писали новые тексты и рисовали изображения? Конечно, при помощи мощного ускорителя частиц! Куратор по древним книгам Уильям Ноэль рассказывает захватывающую историю палимпсеста Архимеда, византийского молитвенника, содержащего ранее неизвестные подлинные тексты древнегреческого математика Архимеда, а также другие тексты.

Великие тексты древнего мира

не дошли до нас в оригинале.

Они сохранились благодаря тому, что средневековые писцы

копировали их снова и снова.

Так случилось и с трудами Архимеда,

великого греческого математика.

Всё что мы знаем об Архимеде как о математике,

мы знаем благодаря всего трём книгам,

и имя им A, B и C.

Том A был утерян итальянским гуманистом в 1564 году.

О книге B в последний раз слышали в Папской библиотеке

примерно в ста шестидесяти километрах к северу от Рима, в Витербо в 1311 году.

А кодекс C был обнаружен лишь в 1906 году.

Он очутился на моём столе в Балтиморе

19 января 1999 года.

Кодекс C на экране.

На самом деле, кодекс C спрятан в этой книге.

Это скрытое сокровище,

потому как сама книга — это молитвенник.

Человек по имени Йоханнес Майронис закончил работу над ним

14 апреля 1229 года.

В качестве листов он использовал пергамент,

но не новый пергамент,

а тот, что остался от более ранних манускриптов.

Таких манускриптов было семь,

и Архимедов кодекс C оказался одним из них.

Переписчик разобрал манускрипты, в том числе и Архимедов кодекс, на листочки,

соскоблил весь текст,

разрезал листы на две части,

перемешал их,

повернул на 90°

и заполнил молитвенными текстами.

В сущности, эти семь манускриптов

ушли в небытие на 7 столетий, зато появился молитвенник.

Он был найден

Йоханом Людвигом Гейбергом в 1906 году.

С помощью лупы Гейберг расшифровал текст,

насколько это было возможно.

Примечательно, что он обнаружил в этом манускрипте

два совершенно уникальных текста.

Их не было ни в книге A, ни в книге B.

Это были абсолютно новые тексты Архимеда,

и назывались они «Метод» и «Стомахион».

Манускрипт этот стал всемирно известен.

На данный момент очевидно,

что книга находится в плачевном состоянии.

Состояние её ухудшилось уже в XX веке,

после того, как её нашёл Гейберг.

Листы книги были покрыты поддельными изображениями,

и она сильно пострадала от плесени.

Эта книга — яркая иллюстрация негодного имущества.

Можно подумать, что она должна храниться

в каком-нибудь исследовательском институте.

Но это не так.

В 1998 году она была куплена частным лицом.

Почему этот человек купил её?

Потому что он хотел сделать хрупкое — защищённым,

уникальное — повсеместным,

дорогостоящее — доступным.

Для него это было делом принципа.

Конечно, немного найдётся людей, способных читать Архимеда на древнегреческом,

но их нельзя лишать такой возможности.

Так этот человек собрал почитателей Архимеда вместе

и пообещал оплатить всю работу.

А это была далеко не дешёвая работа,

но не на столько, насколько может показаться,

потому что этим людям важны были не деньги,

а Архимед.

И эти люди из таких сфер деятельности, как

физика элементарных частиц,

классическая филология,

книжная консервация,

древняя математика,

управление данными,

научная визуализация и программное управление,

собрались вместе для работы над манускриптом.

Первой встала проблема консервации.

Вот с чем нам пришлось справляться:

корешок книги проклеен клеем,

и, если вы внимательно посмотрите на фотографию,

нижняя часть имеет коричневый оттенок —

это костный клей.

Для консерватора

удалить такой клей не представляет особого труда.

Верхняя же часть проклеена древесным клеем «Элмерс» —

это эмульсия поливинилацетата,

которая не растворяется в воде после высыхания.

Этот клей намного прочнее пергамента, на котором написана книга.

Перед тем, как начать распознавать текст Архимеда,

нам предстояло разобрать книгу на листы.

Это заняло 4 года.

А это — уникальный кадр работы в процессе, дамы и господа.

(Смех)

Ещё нам предстояло избавиться от воска.

Воск использовался в литургических службах

Греческой Православной Церкви;

это был свечной воски

и он был очень грязный.

Сквозь него невозможно было просвечивать изображение.

Нам нужно было отскрести весь этот воск.

Трудно сказать,

в какой степени повреждена книга,

но очень часто нам попадались мельчайшие обрывки.

В обычной книге маленькие обрывки не представляют большого интереса,

но в данном случае они могли содержать фрагменты Архимедова текста.

И мы изловчились

и приладили эти кусочки на место.

Потом мы приступили к отображению листов.

И сделали мы это

в 14 различных световых диапазонах.

В различных диапазонах

проявляются разные детали.

Вы видите здесь страницу,

отснятую в этих 14 диапазонах,

причём, ни один не сработал.

Тогда мы обработали два изображения вместе

и поместили их на пустой экран.

Здесь два разных снимка Архимедова манускрипта.

Снимок слева —

обычное красное изображение,

справа — ультрафиолетовое.

На правом снимке

можно различить записи Архимеда.

А если слить их в одно цифровое изображение,

то, т.к. пергамент светлый на обоих снимках,

в итоге он останется светлым.

Текст молитвенника тёмный также на двух снимках

и он останется тёмным.

Текст же Архимеда тёмный на одном снимке и светлый на другом.

В итоге он будет тёмным, но красным

и достаточно разборчивым для чтения.

Это выглядит так.

А здесь изображения «до» и «после»,

но при таком масштабе ничего не понятно.

Надо увеличить и ещё увеличить,

и ещё, и ещё,

а теперь можно и прочитать.

(Аплодисменты)

Если обрабатывать эти два снимка различными способами,

то можно совсем избавиться от текста молитвенника.

А это предельно важно,

потому что диаграммы в манускрипте

есть не что иное, как диаграммы,

которые Архимед рисовал на песке в IV веке до н.э.

Вы видите их на экране.

Но мы не собирались применять такой тип отображения,

используя инфракрасное, ультрафиолетовое, невидимое излучение,

для просвечивания изображений на золотом грунте.

А что же мы сделали?

Мы взяли манускрипт и решили просветить его

флуоресцентными рентгеновскими лучами.

На диаграмме слева рентгеновский луч проникает в атом

и выбивает электрон из внутренней оболочки атома.

Этот электрон исчезает.

А когда он исчезает, электрон из внешней оболочки

занимает его место.

И в это время он излучает

электромагнитную радиацию.

Он излучает рентгеновский луч.

Этот луч имеет специфическую длину волны

по отношению к атому, с которым он соударяется.

Таким способом мы хотели

выявить железо,

потому что в составе чернил было железо.

И, если мы можем проследить,

где именно высвечиваются рентгеновские лучи,

то мы можем распознать железо на странице,

т.е., теоретически, прочитать текст.

Но для этого нужен очень мощный источник света.

Поэтому мы отправились в Стэнфордскую лабораторию синхротронной радиации

в Калифорнии,

которая представляет собой ускоритель частиц.

Электроны движутся в одну сторону,

позитроны — в другую.

И когда они встречаются,

они порождают субатомные частицы,

как очарованный кварк или тау-лептон.

Мы не собирались помещать текст Архимеда в этот поток.

Но электроны, движущиеся со скоростью света,

излучают рентгеновские лучи,

а это наимощнейший световой источник в солнечной системе.

Называется он синхротронная радиация

и используется в основном

для наблюдения протеинов и аналогичных веществ.

Но нам надо было выявить железо,

чтобы прочитать страницы «до» и «после».

И, подумать только, мы поняли, что можем это сделать.

На одну страницу ушло 17 минут.

Что же мы обнаружили?

Один из текстов Архимеда

называется «Стомахион».

Его нет ни в книге A, ни в книге B.

Нам было известно, что там был этот квадрат.

Это идеальный квадрат,

разделённый на 14 частей.

Но никто не знал, для чего эти части нужны были Архимеду.

Сейчас мы, кажется, нашли ответ.

Он пытался определить, сколькими способами

возможно выложить идеальный квадрат

из этих 14 кусочков.

Кто хочет угадать ответ?

17 152способа, разделённых на 536 групп.

Важно здесь то, что это самое раннее

изучение комбинаторики в математике.

А комбинаторика — замечательная и интересная область математики.

Но самым поразительным было то,

что, когда мы изучили другой манускрипт,

входящий в палимпсест,

тот, что переписчик включил в состав книги,

обнаружилось, что он содержал текст Гиперида.

Гиперид — Афинский оратор IV века до н.э.

Он был современником Демосфена.

В 338 году до н.э. они с Демосфеном

решили выступить против

политической мощи Филиппа Македонского.

Афины и Фивы отправились на сражение с Филиппом Македонским.

Это была плохая идея,

потому что у Филиппа Македонского был сын, Александр Великий,

и сражение при Херонее было проиграно;

Александр же продолжил завоевание мира.

А Гиперид был привлечён к суду за измену.

И вот что он сказал на судебном разбирательстве,

по истине, великие слова:

«Нет ничего прекраснее победы.

Но если победить ты не в силах,

отстаивай правое дело,

и имя твоё будут помнить в веках.

Вспомните спартанцев.

На их счету бесчисленные победы,

но память о них мертва,

потому что в корне этих побед — корысть.

Единственная битва спартанцев, которую помнят все —

это Фермопильское сражение.

Тогда погибли все, но погибли,

сражаясь за свободу Греции».

Эта речь так потрясла Афинский суд,

что Гиперид был освобождён.

Он прожил ещё 10 лет,

а потом был пойман Македонской группировкой.

Они вырезали ему язык в насмешку за его красноречие,

а что они сделали с его телом, вообще никто не знает.

Это открытие забытого голоса античности,

говорящего с нами не из могилы,

потому что её просто нет,

а из зала Афинского суда.

Хотел бы отметить,

что редко когда встретишь

в соскобленных манускриптах

уникальные тексты.

Обнаружить сразу два — большая удача,

а найти три — это вообще что-то запредельное.

А мы нашли три.

«Категории» Аристотеля —

один из фундаментальных трудов западной философии.

Мы нашли комментарии к нему, датированные III веком н.э.,

принадлежащие, возможно, Галену и Порфирию.

Все данные, которые нам удалось собрать —

изображения, наброски,

расшифровки и многое другое —

всё находится онлайн под лицензией Creative Commons

в свободном доступе для любых коммерческих целей.

(Аплодисменты)

Почему же владелец манускрипта сделал это?

Потому что он разбирается как в информации, так и в книгах.

Если вы хотите

обеспечить долговечность книги —

спрячьте её в шкаф

и ограничьте к ней доступ.

Но если же вы хотите обеспечить жизнь информации,

организуйте к ней свободный доступ

с минимальным контролем.

Именно это он и сделал.

Институтам есть чему поучиться, потому что институты

в настоящее время ограничивают доступ к информации

авторскими правами и другими подобными вещами.

А если вам захочется взглянуть на средневековые манускрипты в сети,

то вам надо будет посетить сайт Национальной библиотеки «Y»

или сайт университетской библиотеки «X» —

далеко не самый интересный способ работы

с цифровыми данными.

А в действительности надо собрать все данные вместе,

потому что сетевое пространство древних манускриптов

в будущем не будет формироваться институтами.

Оно будет формироваться пользователями,

людьми, собирающими эти данные,

людьми, которые захотят собрать все типы карт

из разных мест,

все средневековые романы,

также отовсюду,

людьми, которые будут распоряжаться своей

неповторимой подборкой удивительных вещей.

Это будущее глобальной сети.

И это привлекательное и прекрасное будущее,

при условии, что мы позволим ему случиться.

Мы в художественном музее Уолтерса последовали этому примеру

и выложили все наши манускрипты в сеть

для удовольствия пользователей —

первичные данные, описания, метаданные —

под лицензией Creative Commons.

Художественный музей Уолтерса — небольшой музей,

в нём находятся прекрасные манускрипты,

а данные просто великолепны.

И как результат,

если вы начнёте поиск изображений в Google

и напишите в поиске «иллюстрированная рукопись Коран» к примеру,

24 из 28 изображений будут из нашего института.

(Аплодисменты)

Давайте задумаемся на минутку.

Какая выгода от этого институту?

А выгода очень даже большая.

Можно, конечно, говорить о гуманизме,

но мы поговорим об эгоистичных целях.

Потому что настоящая выгода вот в чём.

Почему люди посещают Лувр?

Они хотят увидеть Мону Лизу.

А почему они хотят её увидеть?

Потому что они уже заранее знают, как она выглядит.

А знают они это потому,

что её изображения повсюду.

В ограничениях

нет никакой необходимости.

Я думаю, институтам следует публиковать

данные под неограниченной лицензией,

и для всех это будет только на пользу.

Почему бы не сделать свободный доступ к этой информации

и не позволить каждому курировать свои коллекции

древних знаний и удивительных вещей,

преумножая красоту и культурную значимость

интернета.

Большое спасибо

(Аплодисменты)