Панамские документы выявили глобальную проблему. Что дальше?

3 апреля 2016 года произошла самая большая утечка данных в истории. В Панамском скандале замешаны богатые и влиятельные люди, которые хранят крупные суммы денег на офшорных счетах. Но что это всё означает? Мы связались с Робертом Палмером из Global Witness, чтобы разобраться в ситуации.

[3 апреля 2016 года произошла
самая большая утечка данных в истории.]

[В Панамском скандале замешаны
богатые и влиятельные люди,]

[хранящие крупные суммы денег
на офшорных счетах.]

[Что это значит?]

[Мы позвали Роберта Палмера
из Global Witness для разъяснений.]

На этой неделе было огромное количество
новостей и историй,

основанных на утечке
11 миллионов документов

из юридической фирмы в Панаме
под названием Mossack Fonseca.

Публикация этих документов
приоткрывает завесу

засекреченного мира офшоров.

Мы видим, как клиенты, банки и адвокаты

обращаются в компании
вроде Mossack Fonseca

и говорят: «Так, нам нужна
анонимная компания,

можно нам такую?»

И у нас реально есть
электронные письма,

текстовые переписки,

мы видим внутренние механизмы,

как это всё работает.

И это уже повлекло за собой
определённые последствия.

Премьер-министр Исландии
подал в отставку.

У нас также есть данные,

что у союзника грозного сирийского
диктатора Башара аль-Асада

тоже есть офшорные компании.

Есть основания полагать,
что денежный след в $2 миллиарда

ведёт к президенту России
Владимиру Путину

через его близкого друга детства,

который является известным
виолончелистом.

И есть ещё множество богатых
людей во всём мире,

которые будут бояться
дальнейших расследований

и дальнейших утечек документов.

Всё это звучит, как сюжет
шпионского триллера

или рассказа Джона Гришэма.

Кажется, что всё это очень далеко от вас,
меня — обычных людей.

Но почему это должно нас волновать?

Дело в том, что богатые
и влиятельные люди

хранят свои сбережения в офшорах,

чтобы не платить налоги,

перечисляя меньше денег
для жизненно важных государственных трат:

здравоохранения, образования, дорог.

И это касается каждого из нас.

Для моей организации, Global Witness,

это открытие было настоящим событием.

Мировые СМИ и политические лидеры

говорят о тех, кто пользуется
секретностью офшоров,

чтобы спрятать и утаить свои активы, —

мы разоблачали их
и говорили об этом десятилетиями.

Я думаю, многих людей эта тема
озадачивает и сбивает с толку,

им тяжело понять,
как вся эта система офшоров работает.

Я представляю это себе как матрёшку.

Одна компания хранится в другой компании,

другая — в третьей,

что делает почти невозможным определить,

кто за всем этим стоит.

Нелегко разобраться
и правоохранительным органам,

налоговым службам,
журналистам, гражданскому обществу,

что же на самом деле происходит.

Мне кажется, интересно то,

что эта тема гораздо меньше затрагивалась
в Соединённых Штатах.

Возможно, это объясняется тем,
что никто из известных американцев

ещё не попали в этот скандал,
в это разоблачение.

Но это не потому что не существует
богатых американцев,

хранящих свои сбережения в офшорах.

Всё дело в том, как офшоры работают:

у Mossack Fonseca меньше
американских клиентов.

Думаю, если бы были утечки
с Каймановых островов,

или даже из Делавэра,
Вайоминга или Невады,

мы бы увидели гораздо больше примеров
и доказательств участия американцев.

В определённых штатах в США
вы предоставляете меньше информации

для регистрации компании,

чем для читательского билета в библиотеку.

Такая секретность в Америке
позволила чиновникам в школьных округах

воровать у школьников.

Она позволила мошенникам
вымогать деньги у уязвимых инвесторов.

Такое положение дел
затрагивает каждого из нас.

Здесь, в Global Witness,

мы захотели посмотреть,
как это выглядит на практике.

Как это работает на самом деле?

Мы сделали следующее:

мы послали агента под прикрытием
в 13 юридических фирм на Манхэттене.

Он представлялся африканским министром,

который хотел спрятать подозрительные
деньги в Соединённых Штатах,

чтобы купить дом, яхту, самолёт.

Нас очень поразило то,
что все фирмы, кроме одной,

предложили нашему агенту

способы вывода денежных средств.

Это были только предварительные встречи,

и никто из юристов не взял нас
в качестве клиентов,

и передачи денег не было,

но это действительно показывает
наличие проблем.

Также важно понимать,

что это не единственный случай,

не просто какой-то юрист,

который поговорил с нашим агентом
и предложил сделку.

И это не просто какой-то
крупный политик,

который попал в скандал.

Так работает эта система,
способствующая коррупции,

уклонению от налогов,
бедности и нестабильности.

И чтобы это остановить,

нам нужны существенные изменения.

Нам нужно изменить правила игры,

чтобы усложнить процесс сокрытия
денежных средств.

Картина выглядит довольно мрачной,

как будто мы ничего не можем поделать,

ведь ничто никогда не менялось

и всегда будут богатые и влиятельные люди.

Но я оптимист

и вижу, что перемены
начинают происходить.

За последние пару лет

мы увидели реальный толчок
к большей прозрачности

в вопросах принадлежности компаний.

Этот вопрос был поставлен на повестку дня

британским премьер-министром
Дэвидом Кэмероном

на саммите G8, который проходил
в Северной Ирландии в 2013 году.

Европейский союз принял решение

вести централизованный учёт компаний
на национальном уровне

и тех, кто владеет и управляет
ими по всей Европе.

Но печально то,
что США отстают в этом плане.

Там двухпартийное законодательство,

представленное в Палате представителей
и в Сенате,

но оно не настолько успешно действует,
как бы нам того хотелось.

Мы бы очень хотели,
чтобы Панамская утечка,

это погружение в мир офшоров,

было бы началом для разблачений
в США и во всём мире.

Для нас в Global Witness
это момент серьёзных изменений.

Мы хотим, чтобы простые люди разозлились

на то, как другие скрывают свои личности

за секретными компаниями.

Мы хотим, чтобы представители бизнеса
встали и сказали:

«Такая секретность угрожает бизнесу».

Мы хотим, чтобы мировые лидеры
признали эту проблему

и стали работать над законами,
чтобы противостоять секретности.

Вместе мы можем положить
конец секретности,

которая позволяет уклонение от налогов,

коррупцию и отмывание денег
для чьей-то выгоды.