Чтобы решить проблему изменения климата, нужна атомная энергия

Джо Ласситер — мыслитель и оратор, сосредоточенный на разработке экологически чистой, безопасной, дешёвой и углеродно-нейтральной атомной электроэнергии. Его анализ мировых энергетических реалий обращает особое внимание на застарелую и щекотливую проблему ядерной энергетики, в том числе на конструирование ядерных станций нового типа, которые могут экономически конкурировать с ископаемыми видами топлива. «У нас есть потенциал, чтобы сделать ядерную энергию безопаснее и дешевле, чем это было в прошлом, — говорит Ласситер. — Мы должны сделать выбор и придерживаться его».

Легко не заметить, что прошлой ночью

миллиард человек отправились спать,
не имея доступа к электроэнергии.

Миллиард человек.

У двух с половиной миллиардов человек
нет доступа к чистому топливу для готовки

или отопления.

Таковы проблемы в развивающихся странах.

Нам легко не думать о тех людях,

которые живут так далеко от нас.

Но даже в нашем собственном мире,
в развитом мире,

мы наблюдаем последствия
застоя в экономике,

влияющие на жизнь людей, окружающих нас.

Мы видим это в целых областях экономики,

где люди, зависящие от них,
потеряли надежду на будущее

и отчаялись в настоящем.

Мы видим это на примере
голосования Брексит.

Мы видим это на примере кампаний Сандерса
и Трампа в нашей собственной стране.

Но даже в странах, совершивших разворот

в сторону развитого мира,

в Китае,

мы видим трудности, с которыми
сталкивается президент Си,

лишая работы множество людей
в угольной и горной промышленности,

которые больше не видят для себя будущего.

Мы как общество
пытаемся понять, как справиться

с проблемами развитого мира

и развивающегося мира.

Мы должны изучать свой путь

и контролировать, как наши решения
воздействуют на окружающую среду.

Мы работаем над этой проблемой
в течение 25 лет, начиная с Рио

и Киотского протокола.

Наш недавний прогресс — договор в Париже

и другие соглашения в области климата,

которые были ратифицированы
многими странами по всему миру.

Я считаю, мы можем надеяться,

что эти по-настоящему
коллегиальные соглашения,

где страны продемонстрировали,
как готовы решать проблемы,

являются подлинными и долгожданными
для большинства участников.

Беда в том,

что, глядя на независимый анализ

тех результатов, которые должны быть
достигнуты климатическими договорами,

становятся очевидны масштабы
стоящей перед нами проблемы.

Информационное агентство энергетики США

оценило, чтó произойдёт, если страны
осуществят климатические обязательства,

подписанные в Париже,

в период до 2040 года.

Отчёт показывает в основном
выбросы CO2 по всему миру

в течение следующих 30 лет.

Есть три момента,
которые стóит рассмотреть.

Первый: выбросы CO2,
по ожиданиям, продолжат расти

в течение следующих 30 лет.

В целях контроля климата,

выбросы CO2 в буквальном смысле
должны сократиться до нуля,

потому что именно накопление выбросов
газа ведёт к потеплению нашей планеты.

Отсюда следует, что мы проигрываем
в гонке с ископаемыми видами топлива.

Второй важный момент —

большáя доля в этом увеличении
приходится на развивающиеся страны:

Китай, Индия и остальные страны мира,

включая Южную Африку,
Индонезию и Бразилию,

так как во многих из них

снижается уровень жизни,

который мы в развитых странах
принимаем как должное.

Заключительный момент,
который вы должны были заметить:

ежегодно

около 10 гигатонн углерода
попадает в атмосферу,

а затем рассеивается в океане и в почве.

Это сверх тех 550 гигатонн углерода,
которые уже находятся там.

В течение 30 лет

мы отправим в воздух
850 гигатонн углерода,

что, вероятно, сделает неизбежным

глобальное увеличение средней
температуры поверхности на 2–4 °C,

окисление океана

и повышение уровня моря.

Этот прогноз сделан людьми

на основе действий общества,

и в наших силах его изменить,
а не просто принять к сведению.

Мы должны оценить масштабы этой проблемы.

Различные страны по-разному
решают вопрос энергии.

Это зависит от их природных ресурсов.

Это зависит от их климата.

Это зависит от пути развития,
по которому идёт общество.

Многое зависит от расположения страны.

Находится ли страна там, где чаще темно,

или в средних широтах?

Множество разнообразных факторов
влияют на выбор страны,

и каждая делает его по-разному.

Нам стóит оценить поразительный выбор,

сделанный Китаем.

Китай выбрал свой путь

и впредь будет так же работать на угле.

У Соединённых Штатов есть альтернатива.

Мы можем использовать природный газ,

полученный в результате изобретения
гидроразрыва и добычи сланцевого газа —

газа, который у нас есть.

Они обеспечивают альтернативу.

У Европы в составе ОЭСР есть выбор.
[Организация экономического развития]

Возобновляемые энергоносители
внедряются в Германии,

достаточно богатой,
чтобы себе это позволить.

Французы и англичане проявляют
интерес к ядерной энергетике.

Восточная Европа по-прежнему
полагается на природный газ и уголь,

а также газ, поступающий из России,

со всеми её сложностями.

У Китая выбор невелик,

и эта задача для них гораздо труднее.

Если вы посмотрите на Китай
и спросите себя,

почему для них так важен уголь,

вы должны вспомнить, что такое Китай.

В Китае люди приходят к власти,
а не власть к людям.

Китай не электрифицировал сельские районы.

Китай урбанизировался.

Урбанизация проводилась за счёт
дешёвых рабочей силы и электроэнергии

и создания экспортных отраслей,

которые могли бы обеспечить
огромный экономический рост.

Посмотрим на путь Китая.

Мы все знаем, как быстро Китай
достиг экономического процветания.

В 1980 году 80 % населения Китая

жило ниже уровня крайней бедности,

получая в день меньше,
чем 1,9 доллара на человека.

К 2000 году только 20 % населения Китая

жило ниже уровня крайней бедности —

выдающееся достижение,

стоившее им, однако,
ряда гражданских свобод,

что было бы весьма трудно
принять в западном мире.

Благодаря всему этому богатству

огромное количество людей
начало лучше питаться,

стало возможным установить водопроводы,

канализационные трубы,

а это — резкое снижение числа
желудочно-кишечных заболеваний

ценой небольшого загрязнения воздуха.

Но сегодня, как и в 1980 году,

убийца номер один в Китае —
загрязнённый воздух в помещениях,

потому что у людей нет доступа
к чистому топливу для готовки и обогрева.

В 2040 году,

по оценкам, 200 миллионов человек в Китае

не будут иметь доступ к чистому топливу
для приготовления пищи.

Им предстоит нелёгкий путь.

Индия тоже должна удовлетворять
потребности своего народа,

и они делают это за счёт сжигания угля.

Согласно прогнозу ИАЭ
относительно сжигания угля в Индии,

Индия будет получать из угля
в четыре раза больше электроэнергии,

чем из возобновляемых источников энергии.

Не потому, что у них нет альтернативы,

а потому, что богатые страны
могут делать то, что хотят,

а бедные страны делают то, что должны.

Что мы можем сделать, чтобы вовремя
остановить выбросы углерода?

Что мы можем сделать, чтобы изменить
прогноз ожидающей нас ситуации?

Потому что мы можем изменить прогноз,
если как следует захотим это сделать.

Прежде всего, мы должны подумать
о масштабах этой проблемы.

В период до 2040 года

по всему миру будут построены
от 800 до 1 600 угольных электростанций.

На этой неделе от одной до трёх
гигаваттных угольных станций

будет запущено по всему миру.

Это происходит независимо от того,
хотим мы этого или нет,

потому что правители этих стран

оценили интересы своих граждан

и решили, что это будет в их интересах.

Так будет продолжаться,
пока не появится альтернатива лучше.

Каждые 100 из этих станций используют

от одного до трёх процентов

климатических ресурсов Земли.

Если каждый день вы идёте домой,
думая, как предотвратить

глобальное потепление,

в конце недели вспомните,

что кто-то запустил угольную станцию,
которая будет работать в течение 50 лет,

лишая вас возможности что-либо изменить.

Мы забыли то, о чём имел обыкновение
говорить Винод Косла,

индиец по национальности
и американский венчурный капиталист.

Ещё в начале 2000-х годов он сказал,

что для того, чтобы отучить Китай и Индию
от ископаемого топлива,

вам нужно создать технологию,
которая бы прошла «Киндийский тест».

Киндия — термин из этих двух названий.

Прежде всего, технология
должна быть жизнеспособной,

что означает, что её можно будет
технически реализовать

и что люди её примут.

Во-вторых, это должна быть
масштабируемая технология,

которая была бы так же выгодна,

так же своевременна,
как ископаемое топливо,

чтобы люди могли жить той жизнью,
которую мы воспринимаем как данность.

В-третьих, технология должна
быть рентабельной

без субсидий или предписаний.

Она должна быть самодостаточной;

она не должна требовать
повышенной заботы людей,

если на деле этим странам
придётся просить о помощи,

или какая-нибудь другая страна
откажется от торгового сотрудничества

при организации технологического сдвига.

Подумайте о «Киндийском тесте» —

мы просто пока не придумали альтернативы,
удовлетворяющие его условиям.

Вот о чём говорит прогноз ИАЭ.

Китай построит угольные станции
общей мощностью 800 гигаватт,

ГЭС мощностью 400 гигаватт,

атомные станции мощностью 200 гигаватт

и с поправкой на прерывистость
при пересчёте в энергетический эквивалент

получит 100 гигаватт энергии
из возобновляемых источников.

800 гигаватт от угля.

Они осознаю́т уровень затрат лучше,
чем любая другая страна,

знают свои потребности лучше,
чем любая другая страна.

Это их цель на 2040 год,

если мы не предложим им выбор лучше.

Чтобы стать для них альтернативой,

технология должна пройти
«Киндийский тест».

Если посмотреть на то,
что мы можем предложить,

то у нас есть только
две близкие к этому технологии.

Эта новая область ядерной энергетики,
о которой я расскажу через секунду.

Это новое поколение атомных станций,
находящихся в разработке

по всему миру.

Разработчики говорят,

что мы увидим тестовую модель к 2025 году,

и к 2030 году можно будет создать
ещё несколько, если им позволят.

Второй вариант, который можно
подготовить вовремя, —

это масштабное получение солнечной энергии
при поддержке природным газом,

что можно делать уже сейчас,

в противовес батареям,
которые всё ещё в разработке.

Что сдерживает атомную энергетику сейчас?

Устаревшие нормативные акты
и вчерашние умонастроения.

Мы не используем последние разработки
в радиационной безопасности,

думая, как взаимодействовать
с общественностью

и управлять испытаниями
новых ядерных реакторов.

У нас есть новые научные знания,
которые мы должны использовать,

чтобы лучше управлять
атомной промышленностью.

Второе: мы привыкли думать,

что необходимо 25 лет
и от 2 до 5 миллиардов долларов

на строительство атомной электростанции.

На то есть исторические причины
военного характера,

связанные с местами
происхождения атомной энергетики.

Новые ядерные электростанции

могут вырабатывать электроэнергию
за 5 центов за киловатт-час

в объёме 100 гигаватт в год.

Прототип можно подготовить к 2025 году,

начать поставки электроэнергии
в промышленных масштабах — к 2030 году,

если только мы дадим им шанс.

Сейчас мы, по сути, надеемся на чудо.

Нам нужен выбор.

Если они не смогут сделать станции
безопасными и дешёвыми,

значит не надо их строить.

Я хочу от вас не продвижение этой идеи,

а чтобы вы обратились к своим лидерам,

к главам организаций,
которые вы поддерживаете,

чтобы они дали право выбора
вашего будущего вам,

а не прошлому.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)