Учитесь любить почти победу

На своей первой работе искусствовед Сара Льюис заметила нечто важное о художнице, творчество которой она на тот момент изучала: не каждое произведение было шедевром. Сара просит нас принять во внимание роль почти-неудач, полу-побед в нашей жизни. В погоне за успехом и мастерством, неужели именно полу-победы толкают нас вперёд?

Мне очень повезло

начать карьеру
в Музее Современного Искусства

на ретроспективе работ Элизабет Мюррей.

Я столькому научилась у неё.

Когда куратор Роберт Сторр

выбрал работы

из всего её творчества,

я с особым восхищением
смотрела на работы 70-х годов.

Там были мотивы и элементы,

которые позже снова
появятся в её творчестве.

Я помню, как спросила её

о впечатлениях от этих ранних работ.

Если бы вы не знали,
кто написал эти картины,

то не смогли бы угадать художника.

Она ответила, что некоторые работы

не достигли желаемого результата.

И даже одна работа

настолько не соответствовала
её ощущениям,

что оказалась в мусорке студии.

Её подобрала соседка,

увидев ценность работы.

Именно в этот момент
моё видение успеха

и творчества изменилось.

Я поняла, что успех длится мгновение,

а то, чем мы восхищаемся всегда, —

это творчество и мастерство.

Но вот в чём загвоздка:
каким образом успех превращается

в мастерство?

Я давно задаю себе этот самый вопрос.

Думаю, это происходит,
когда мы начинаем ценить

дар «недостигнутой победы».

Я начала это осознавать, когда однажды

холодным майским днём

наблюдала за студентами-лучниками —

все женщины, как нарочно, —

в северной части Манхэттена

в Спортивном комплексе Коламбия Бейкер.

Я хотела увидеть то,
что называют парадоксом лучника —

идея, что для попадания в цель,

необходимо целиться немного в сторону.

Я стояла и смотрела, как тренер

привёз лучниц в сером фургоне,

и они спокойно и сосредоточенно
вышли из машины.

У одной в руке был
недоеденный стаканчик с мороженым,

а в левой руке
были стрелы с жёлтым оперением.

Они прошли мимо и улыбнулись,

но смерили меня взглядом,

проходя к тиру

и разговаривая не на языке слов,

а на языке цифр, градусов,
я так поняла —

позиции, с которых они планировали

попасть по цели.

Я стояла позади одной из стрелков,
в то время как её тренер

находился между нами,
вероятно, для оценки,

кому будет нужна поддержка,
и следила за ней,

не имея понятия,
как вообще кто-нибудь сможет

попасть в десятку.

Десятка со стандартной дистанции
68,5 метров

выглядела как спичечная головка,

если смотреть на неё
с расстояния вытянутой руки.

А при этом ещё нужно выдержать
силу натяжения в 22,5 кг

при каждом выстреле.

Она сначала попала в семёрку,
потом в девятку,

а потом 2 раза в десятку,

а следующая стрела

улетела мимо.

Я заметила, что это придало ей
ещё больше упорства.

Она продолжала стрелять снова и снова.

3 часа подряд.

В конце тренировки
одна из лучниц так устала,

что распласталась на земле

в виде морской звезды,

глядя в небо,

как бы пытаясь найти то,
что Томас Стёрнз Элиот называл

опорой вращающегося мира.

Это так редко в американской культуре,

в ней теперь
так мало профессионального —

видеть, как выглядит упорство

с таким уровнем точности,

что значит зафиксировать своё тело

на три часа в одной позиции,
чтобы попасть в цель,

достигая своего рода
превосходства в неизвестном.

Но я осталась там, так как поняла:
я наблюдала за тем,

что так редко удаётся увидеть —

той разницей
между успехом и мастерством.

Успех — это попасть в десятку,

но мастерство — это знать,
что это ничего не значит,

если ты не можешь этого повторить.

Однако, мастерство —
не то же самое, что и совершенство.

Оно, в отличие от успеха,

который я вижу, как событие,

момент времени

и ярлык, коим награждает вас мир.

Мастерство — не обязательство победить,

а постоянное стремление.

То, что двигает нами,

что побуждает продвигаться далее, —

это умение ценить
близкую, недостигнутую победу.

Как часто мы готовы окрестить что-то

классикой, даже шедевром,

в то время как сам создатель
считает его безнадёжно неоконченным,

испещрённым недостатками и изъянами,

другими словами, недостигнутой победой?

Элизабет Мюррей удивила меня

своим видением собственных ранних работ.

Художник Пол Сезанн так часто
считал свои работы неоконченными,

что намеренно отставлял их

планируя вернуться к ним вновь,

но в результате, под конец жизни

он подписал только

10% своих работ.

Его любимой новеллой был
«Неведомый шедевр» Оноре де Бальзака,

и он ощущал себя
протагонистом художника в ней.

Франц Кафка видел незавершённость там,

где другие обнаруживали
только работы, достойные похвалы,

и настолько сильно было его чувство,

что он пожелал, чтобы все его дневники,
манускрипты, письма и даже наброски

были сожжены после его смерти.

Его друг отказался
исполнить это пожелание,

и по этой причине сейчас у нас есть

те работы, которыми известен Кафка:

«Америка», «Процесс» и «За́мок» —

настолько незавершённая работа,
что даже кончается посередине предложения.

Другими словами, стремление к мастерству

практически всегда в процессе.

«Благодарение Богу за то,
что я всегда желаю большего,

чем могу достичь», —

заклинал Микеланджело так,

будто обращался к Богу Ветхого Завета
из Сикстинской Капеллы,

а сам был Адамом,

пытающимся дотянуться пальцем,

но так и не коснувшись ладони Господа.

Мастерство — это достигание,
а не свершение.

Это постоянное желание
преодолеть то расстояние

между тем, где ты сейчас,
и где хочешь оказаться.

Мастерство —
это жертвование во имя ремесла,

а не во имя создания карьеры.

Сколько изобретателей
и бесчисленных предпринимателей

живут согласно этому феномену?

Мы видим это даже в жизни

неудержимого исследователя Арктики
Бена Саундерса,

который сказал мне, что его триумфы —

не просто результат

великого достижения,

но продвижение вперёд
по череде недостигнутых побед.

Мы расцветаем, когда находимся на грани.

Это мудрость, знакомая Дюку Эллингтону,

говорившему, что его любимой песней
из его репертуара

всегда была следующая,

всегда та, которую предстояло сочинить.

Частично причина того,
что недостигнутая победа

встроена в мастерство в том,

что чем выше наше умение,

тем яснее нам становится,

как мало мы на самом деле знаем.

Это называют эффектом Даннинга-Крюгера.

Газета «Париж Ревью»
столкнулась с этим

в интервью с Джеймсом Болдуином,
когда его спросили:

«Как вы думаете,
что повышается вместе со знанием?»

Он ответил:
«Понимаешь, как мало ты знаешь».

Успех нас мотивирует,
но недостигнутая победа

может подтолкнуть нас
к непрерывному стремлению.

Один из наиболее ярких примеров этого

проявляется, если посмотреть на разницу

между серебряными и бронзовыми

Олимпийскими чемпионами
после соревнований.

Томас Гилович и его команда из Корнелла

изучали эту разницу и обнаружили,

что то расстройство,
какое испытывают серебряные медалисты

по сравнению с бронзовыми,
которые, как правило,

немного более счастливы,
что не пришли четвёртыми

и могли быть вовсе не награждены,

даёт серебряным медалистам толчок

на последующих соревнованиях.

Это заметно
даже в индустрии азартных игр,

воплотившей этот феномен

близкой победы

и создавшей моментальную лотерею,

уровень близкой победы
в которой был выше среднего.

Это так подстрекало людей
покупать больше билетов,

что их прозвали «разбиватели сердец»,

и они вызвали
злоупотребления игорным бизнесом

в Британии в 1970 году.

Причина, по которой недостигнутая победа
подталкивает вперёд

в том, что она меняет
наше видение перспектив

и ставит наши цели, которые мы склонны

видеть на расстоянии,
в непосредственной близости —

туда, где мы находимся.

Если я попрошу вас представить, как бы выглядел
ваш удачный день на следующей неделе,

вы, вероятно,
описали бы его в общих словах.

Но если я попрошу вас представить
удачный день на TED завтра,

вы сможете описать его
с детальной точностью.

Вот, что делает близкая победа.

Она заставляет нас
сфокусироваться на том,

что именно сейчас мы планируем сделать,
чтобы покорить гору перед собой.

Это Джеки Джойнер-Керси,

которая в 1984 году
упустила золото в семиборье,

проиграв на одну третью секунды.

Её муж предвидел,
что это даст ей упорство,

необходимое в последующем соревновании.

В 1988 году она взяла золото в семиборье

и установила рекорд в 7291 очко —

счёт, к которому с тех самых пор
так ни один атлет и не приблизился.

Мы расцветаем не тогда,
когда всё сделали,

но когда многое ещё предстоит сделать.

Я стою здесь, размышляя и удивляясь

всем тем различным способам,

какими мы можем создать близкую победу

в этой самой аудитории,

как вы можете это разыграть,

потому как я считаю,
что где-то внутри мы это знаем.

Мы знаем, что мы расцветаем,

когда находимся на грани.

Вот почему намеренное незавершение

заложено в создании мифов.

В культуре племени Навахо
некоторые ремесленники

намеренно предусматривали дефекты

в текстильных и керамических изделиях.

Это то, что называется «линия духа» —

умышленный изъян в шаблоне,

чтобы предоставить ткачу или изготовителю
путь к отступлению,

но также и повод продолжать работу.

Мастера — эксперты не потому,

что сопровождают объект
к его абстрактному завершению.

Они мастера, потому как понимают,

что такое завершение не одно.

Я поняла, когда размышляла об этом,

почему тренер стрелков

сказал мне в конце тренировки,

так чтобы никто не слышал,

что он и его коллеги
никогда не чувствуют,

что способны сделать
достаточно для своих команд,

не чувствуют, что достаточно
техник визуализации

и тренировок поз,
чтобы помочь преодолеть

эти постоянные недостигнутые победы.

Звучало это не как жалоба,

а как способ дать мне понять

своего рода смиренное принятие,

напомнить мне, что он знал,
что отдавал всего себя

ненасытному, незавершённому пути,

всегда требующему больше.

Мы созданы из незавершённых идей,

даже если эта идея —
наше предыдущее «я».

Это динамика мастерства.

Приближение к тому,
что, казалось, хочешь,

может помочь достигнуть большего,

чем когда-либо мечтал достигнуть.

Это то, о чём думала Элизабет Мюррей,
я полагаю,

когда я увидела её улыбающейся,

рассматривая однажды
свои ранние работы

в галерее.

Даже если бы мы создали утопии,

я уверена, мы считали бы их незавершёнными.

Завершение — это цель,

но, надеюсь, никогда не конец.

Спасибо.

(Аплодисменты)