Что думают и чувствуют животные, и почему это важно | Карл Сафина | TEDxMidAtlantic

Карл Сафина приглашает нас в жизнь и мысли животных всего мира, свидетельствующих об их выдающихся способностях к восприятию, мышлению и эмоциям, и показывает неуместность нашего отношения к животным, как к бессознательным существам. Однако как гибельные воды потопа, окружавшие Ноев ковчег, мы продолжаем уничтожать животных, которых следует оберегать. Карл оставляет нам трудный вопрос, способны ли мы позволить жизни на Земле продолжаться?

Карл Сафина получил докторскую степень по экологии в Ратгерском Университете, является профессором университета Стоуни Брук, а также президентом некоммерческого Центра Карла Сафины. Его деятельность отмечена многими научными обществами, а труды удостоены литературной премии и медалей. Его работы публикуются в The New York Times, National Geographic, Audubon, а также на интернет-ресурсах National Geographic, Huffington Post и CNN.com и показывают, как человечество изменяет природу и как эти изменения влияют на животный мир и людей.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http: //ted. com/tedx

Начнём с простого вопроса:

«Моя домашняя любимица на самом деле
любит меня или просто хочет угощения?»

(Смех)

Очевидно, она действительно нас любит.

Очевидно, так ведь?

(Смех)

Но откуда мы знаем, что на самом деле
происходит в этих меховых головках?

Что-то же точно происходит.

Почему вопрос всегда:
«А любят ли они меня?»

Почему всё всегда сводится к нам?
Почему мы такие самовлюблённые?

(Смех)

Я хочу задать животным другой вопрос.

Кто же вы?

Мне кажется, это более
правильный вопрос животным.

Мы склонны считать, что процессы,
происходящие в наших мозгах,

являются исключительной
способностью человеческих существ.

Однако в природе существуют
и другие разновидности мозга.

Некоторые из них очень крупные.

Что же они делают с таким большим мозгом?

Могут ли они думать?
Могут ли они чувствовать?

Существуют ли способы узнать ответы?

Итак, способы существуют.

Мы можем посмотреть на мозг,
мы можем рассмотреть эволюцию,

и мы можем наблюдать за поведением.

Во-первых, мы должны понимать,
что наш мозг мы унаследовали.

Наш мозг достался нам от других существ.

У медузы образовались
первые нервные клетки.

Первые нервы дали нам первый спинной мозг.

Первый спинной мозг
дал начало первым позвоночным.

Позвоночные вышли из океана и начали
создавать всевозможные проблемы.

По-прежнему остаётся фактом,
что нервы рыбы, или собаки, или человека

все практически идентичны.

Важен способ их организации.

Но если все нервы одинаковы,
что это должно говорить

о возможности умственного восприятия?

Возьмите, например, раков.

Оказывается, у рака можно
развить тревожное расстройство,

если его подвергать слабым
ударам электрического тока

каждый раз, когда он
пытается выползти из норы.

Но если ему дать лекарство, которым
лечат тревожное расстройство у людей,

рак расслабляется, успокаивается,
выползает и начинает осматриваться.

То же самое с собаками, страдающими
синдромом навязчивых состояний:

если давать им лекарства,
которыми лечат этот синдром у людей,

они помогут и собакам.

Что это должно говорить
о параллельных функциях нашего мозга?

Отмечаем ли мы невроз раков?

Да нет, обычно мы их просто варим.

(Смех)

Осьминоги используют орудия так же
ловко, как и большинство приматов.

Они распознают лица людей.

Отмечаем ли мы мозг осьминогов,
подобный мозгу приматов?

Да нет, мы их обычно просто варим.

Когда каменные окуни охотятся, загоняя
мелкую рыбу в расщелину коралла,

они заплывают в известное им место,
где спит мурена,

и подают мурене сигнал: «Плыви за нами!»

И мурена следует за ними,
она прячется в этой расщелине.

Иногда мурене удаётся поймать рыбу.

Иногда рыбе удаётся ускользнуть,
и тогда её получают окуни.

Это партнёрское сотрудничество.

Как же мы празднуем партнёрство
каменных окуней с муренами?

Обычно в жареном виде.

(Смех)

Морские выдры используют камни
как орудия и отдают часть своего времени,

чтобы научить детёнышей как и что делать.

Шимпанзе тоже используют орудия,
но они не тратят время на обучение.

Касатки обучают, а также делятся пищей.

Если взглянуть на человеческий мозг,

становится ясно, что он является
развитием ранней версии —

развитием, прошедшим
через долгий путь эволюции.

Если взглянуть на мозг человека
и мозг шимпанзе, то можно увидеть,

что человеческий мозг в основном
гораздо крупнее мозга шимпанзе.

По меньшей мере наш мозг велик
настолько, чтобы мы могли сохранить

определённое ненадёжное чувство
собственного превосходства,

которое для нас важнее всего.

Но ведь мозг дельфина больше
по размеру, и у него больше извилин.

Что же он делает с этим мозгом?

Мы можем увидеть мозг,
но не можем увидеть разум.

Однако, мы можем наблюдать
работу разума в логике поведения.

Эти слоны из одного семейства

нашли тенистое местечко под пальмами.

Это хорошее место,
чтобы дать слонятам поспать.

Взрослые особи тоже отдыхают,
но они лишь слегка дремлют

и всё время частично
сохраняют бдительность.

Мы понимаем это, потому что они
ощущают мир аналогичным образом.

Они выглядят спокойными,
потому что они спокойны.

Они выбрали тень по той же самой причине,

по которой выбрали бы тень мы.

А вот эти слоны не выглядят спокойными.

И невозможно ошибиться, глядя на них.

Они выглядят встревоженными.
Они явно обеспокоены.

Там присутствует опасность.

Там люди, которые их бьют.

Оказывается, если записать
разговоры туристов

и записать разговоры погонщиков слонов,

которые иногда слонов бьют,

а потом проиграть эти записи
через спрятанные колонки,

то слоны игнорируют голоса туристов,

но при звуках погонщиков они в страхе
сбиваются в группы и спасаются бегством.

Они разделяют разные типы людей
на разные категории.

Они знают, что происходит.

Они понимают, кто им друзья, а кто враги;

они знают членов своих семей;

у них такие же потребности, как и у нас.

На суше или в море у всех
те же потребности: выжить самим,

сохранить жизнь детей,
дать продолжение жизни.

Мы видим и понимаем взаимопомощь.
Мы видим любопытство молодых особей.

Мы видим связь между членами семей.

Мы узнаём любовь и привязанность
такими, какие они есть.

Ухаживание выглядит как ухаживание.

Но до сих пор люди иногда спрашивают:
«Есть ли у них сознание?»

Когда вам дают общий наркоз,
вы впадаете в бессознательное состояние.

Это значит, что вся входная
информация перестаёт к вам поступать.

Вы не чувствуете окружающий вас мир.

Это бессознательное состояние.

А когда вы чувствуете окружающий вас мир,

то вы находитесь в сознании.

Сознание очень широко распространено.

Некоторые люди думают, что эмпатия —

это очень особенное чувство,
свойственное только людям.

Но эмпатия — это просто способность ума
понимать настроение ваших спутников.

Это очень полезная и важная способность.

Вы должны знать, что происходит вокруг,

чем каждый занимается.

Самая древняя форма эмпатии
называется заразительным страхом.

Если вы сидите с группой приятелей,
и они все внезапно в испуге убегают,

то не в ваших интересах
будет оставаться на месте,

размышляя: «Эй, интересно,
с чего это они все сразу убежали?»

(Смех)

Эволюция также развила
и разнообразила эмпатию.

Я думаю, что существуют
своего рода три стадии эмпатии.

Способность разделять чувства другого:
ты счастлив, и это делает меня счастливым.

Я вижу, что ты грустишь,
и мне становится грустно.

Затем сочувствие:
мне жаль, что умерла твоя бабушка.

Я не совсем чувствую то же,
что и ты, но я сочувствую тебе.

И ещё то, что я называю состраданием, —

«воздействие на ваши чувства
состояния других».

[Эмпатия людей далека от совершенства]

Отнюдь не являясь особенностью
только рода человеческого,

человеческая эмпатия
далека от совершенства.

Мы загоняем чутких животных,
мы их убиваем и мы их едим.

И вы можете возразить:
«Просто так поступают хищники.

Они же другой биологический вид».

Да, люди — хищники, но мы
часто не так уж благожелательны

и к представителям нашего
собственного биологического вида.

Я заметил, что люди, знающие лишь слово
«хищник» о поведении животных, считают,

что «мы никогда не должны приписывать
человеческие чувства и эмоции животным».

[Антропоморфизм]

Но я хочу вам здесь сказать,
что проецирование человеческих эмоций

и человеческих мыслей на животных

является наилучшей первой попыткой
понять, что они делают и почему.

В конце концов не слишком научно

говорить, что они голодны, когда едят,

что они устали, когда у них свисают языки,

а затем, когда они играют
и вид у них радостный, заявлять:

«Мы не можем быть полностью уверены
в том, что происходит у них в голове».

Не так давно

я разговаривал с одним
журналистом, и он спросил:

«Хорошо, это достаточно убедительно,
но на самом деле откуда вы точно знаете,

что другие животные думают и чувствуют?»

И я подумал о сотнях научных статей,
которые я прочитал,

когда писал свою книгу.

Но потом я осознал, что ответ
был прямо рядом со мной в комнате:

ведь когда моя собака
встаёт с ковра и идёт ко мне,

переворачивается на спину
и подставляет свой живот,

она наверняка думает:
«Хочу, чтобы мне почесали животик».

И она знает, что может подойти
именно ко мне, а не к дивану,

что я её желание пойму и смогу выполнить,

и она предвкушает удовольствие
от почёсывания её животика.

Она может думать и может чувствовать.

И это не так сложно.

Обычно, когда мы видим животных,
мы восклицаем: «Смотрите! Там слоны!»,

или «Там касатки!», или кто-бы там не был.

Но они точно знают, кто есть кто.

Это не просто касатки.

Вот тот самец касатки
с высоким плавником —

это L41, ему 36 лет.

Прямо слева от него плывёт его сестра.

Это L44, ей 42 года.

Они прожили десятилетия вместе.
Они точно узнают друг друга.

Это слон по кличке Файло.

А это слон Файло четыре дня спустя.

Люди не только чувствуют горе,
люди создают горе.

Нам хочется иметь их бивни.
Почему же мы не ждём, когда они умрут?

Слоны когда-то обитали на широких
просторах от берегов Средиземного моря

до Мыса Доброй Надежды в Африке.

До 1980 года у них ещё были обширные
области в Центральной и Восточной Африке.

Сейчас области их обитания
постоянно дробятся и фрагментируются.

И это — география обитания
величественного существа,

которое мы гоним к вымиранию.

Ещё лучше мы делаем в наших
национальных парках здесь, в США.

Мы просто убили всех волков
в национальном парке Йеллоустоун.

Затем, спустя 60 лет, нам пришлось
восстановить их популяцию,

потому что поголовье оленей
вапити вышло из-под контроля.

Многие тысячи людей тратили
многие миллионы долларов,

приезжая в парк наблюдать
за самыми знаменитыми волками мира.

Вот это тройка альфа-особей
очень стабильной волчьей стаи.

Волк справа — альфа-самец, отец семейства.

Волк слева — его самка.

Третий — его брат.

Потом внезапно волки были исключены
из Закона об исчезающих видах животных.

Конгресс исключил волков
из списка защищаемых видов.

Волки подошли к границам парка.

Эти два были застрелены.

Целая стая, которая была стабильной,
погрузилась в раздор и соперничество.

Альфа-самец самой знаменитой,
самой крепкой стаи в парке Йеллоустоун

потерял своих спутников,
свою территорию и всю свою семью.

Мы причиняем им столько зла.

Загадка в том, почему они
не причиняют нам никакого вреда?

Ни одна свободно живущая касатка
ещё не причинила вреда человеку.

Вот этот кит только что закончил
поедать часть серого кита,

которого он и его сородичи убили,

но тем людям в лодке было
абсолютно нечего бояться.

Этот кит только что съел тюленя,
весящего столько, сколько и люди в лодке,

но людям бояться было абсолютно нечего.

Киты едят тюленей.

Почему они никогда не едят нас?

Как мы можем им доверять
кружиться вокруг наших малышей?

Почему касатки неоднократно
возвращались к исследователям,

потерявшимся в тумане,
и много миль вели их к дому?

В районе Багамских островов

дельфины, которые прекрасно знали
исследовательницу Дэнис Хёрзинг

и всегда легко шли с ней на контакт,

внезапно стали очень пугливыми.

В чём же было дело?

Вдруг кто-то на борту заметил,
что один член команды умер

во время сна в своей койке.

Как дельфины могли узнать, что одно
человеческое сердце перестало биться?

И почему это могло их напугать?

Это загадки интеллекта животных.

В дельфинарии в Южной Африке
жил детёныш афалины

по кличке Долли.

Один дрессировщик во время
перерыва вышел покурить

снаружи за окном бассейна.

Долли наблюдала, как он курит.
Затем она подплыла к своей матери.

Она пару минут пососала молоко,
вернулась к окну

и выпустила молочное облако,
полностью окутавшее её голову

словно облако дыма.

(Смех)

Каким-то образом ей пришла идея
использовать молоко, изображая дым.

Когда мы используем одно для изображения
другого, мы называем это искусством.

(Смех)

То, что делает нас людьми, —
не то, что мы вообще думаем.

Нас делает людьми тот факт,
что мы всё доводим до крайности.

Мы самые сочувствующие;
но в тоже время мы самые жестокие.

Мы самые созидательные и самые
разрушительные из всех животных,

когда-либо населявших эту планету.

Но мы не единственные из всех животных
способны любить друг друга.

Не только мы заботимся
о своих супругах или о своих детях.

Альбатросы часто пролетают
от шести до 10 тысяч километров,

чтобы один раз накормить птенца.

Они гнездятся на самых
удалённых островах в мире,

и эти острова просто покрыты
пластиковым мусором.

В священную цепочку существования,
передающую жизнь

от одного поколения другому,
попадает наш мусор.

Вот шестимесячный птенец альбатроса.

Он был готов к первому полёту. Он умер.

Его желудок был забит
красными зажигалками.

Не так мы должны были
строить наши отношения с миром,

но с нашим большим прославленным мозгом
мы понятия не имеем, как его использовать.

Однако, когда на свет появляется
новая человеческая жизнь,

мы приветствуем её картинками животных.

Мы не рисуем мобильные телефоны
и офисные кабинки на стенах в детской.

(Смех)

Мы хотим сказать: «Смотри, малыш,
кто ещё живёт с нами на этой планете».

И тем не менее, каждое животное,

удостоившееся спасения на Ноевом ковчеге,

сейчас находится в смертельной опасности,
и гибельные воды потопа — это мы.

Мы начали с вопроса: «Любят ли они нас»?

Нам нужно немного абстрагироваться
от самих себя и спросить:

«Способны ли мы

просто позволить
жизни на Земле продолжаться?»

Спасибо.

(Аплодисменты)