Можем ли мы создать ИИ и сохранить над ним контроль?

Сверхразумный искусственный интеллект внушает страх? Так и должно быть, говорит нейробиолог и философ Сэм Харрис, и не только в гипотетической перспективе. Мы неминуемо создадим машины со сверхчеловеческими способностями, говорит Харрис, но мы ещё не решили проблемы, связанные с созданием того, что, возможно, станет обращаться с нами так же, как мы обращаемся с муравьями.

Я хочу поговорить
о неспособности к интуиции,

от которой страдают многие из нас.

Фактически, это неспособность
распознавать определённую опасность.

Я опишу сценарий,

который назвал бы
одновременно пугающим

и вполне вероятным,

и это не хорошее сочетание,

как выясняется.

Всё же вместо того, чтобы пугаться,
многие подумают,

что то, о чём я говорю, здóрово.

Я расскажу, как наши достижения

в развитии искусственного интеллекта

могут в итоге нас уничтожить.

По-моему, вообще трудно понять,
как они могут нас не уничтожить

или не побудить к самоуничтожению.

Всё же, если вы в чём-то схожи со мной,

то вам нравится думать о таких вещах.

И эта реакция — часть проблемы.

Эта реакция должна вас беспокоить.

И если бы мне надо было убедить вас,

что нам грозит всемирный голод

из-за изменения климата
или некой другой катастрофы

и что ваши внуки или их внуки,

вероятно, будут жить вот так,

вы бы не подумали:

«Интересно.

Хорошее выступление».

В голоде нет ничего забавного.

Смерть от научной фантастики,
с другой стороны, — это круто,

и меня очень сильно беспокоит
на данном этапе развития ИИ

наша неспособность к выстраиванию
подобающей эмоциональной реакции

на ожидающие нас опасности.

Я сам не могу выстроить эту реакцию,
потому и говорю об этом.

Как будто мы стои́м перед двумя дверьми.

За первой дверью

у нас останавливается прогресс
в создании интеллектуальных устройств.

Аппаратное и программное обеспечение
почему-то больше не становится лучше.

Теперь на секунду задумайтесь,
почему это может произойти.

Ведь учитывая, насколько ценны
интеллект и автоматизация,

мы продолжим совершенствовать
технологии, пока способны на это.

Что может нас остановить?

Полномасштабная ядерная война?

Глобальная пандемия?

Падение астероида?

Избрание Джастина Бибера президентом США?

(Смех)

Суть в том, что что-то должно будет
уничтожить цивилизацию в нашем понимании.

Только представьте себе,
насколько всё должно быть плохо,

чтобы мы перестали
совершенствовать технологии

навсегда,

на все грядущие поколения.

Практически по определению
это худшее,

что может случиться с человечеством.

Единственная альтернатива,

которая и находится за второй дверью, —

продолжение совершенствования
интеллектуальных устройств

из года в год.

В какой-то момент мы создадим
устройства, которые будут умнее нас,

и когда такие устройства появятся,

они начнут улучшать себя сами.

И тогда появится риск того,
что математик И. Д. Гуд называл

«взрывом интеллекта» —

риск утраты нами контроля над процессом.

Это часто изображают
в виде подобных картинок,

пугающих армиями злых роботов,

которые нападут на нас.

Но это не самый вероятный сценарий.

Проблема не в том, что наша техника
внезапно рассвирепеет.

Беспокоит на самом деле то,
что мы создаём устройства,

которые настолько нас превосходят,

что малейшее расхождение
между их целями и нашими

может нас уничтожить.

Подумайте о том, как мы
относимся к муравьям.

Мы не ненавидим их.

Мы не лезем из кожи вон,
чтобы навредить им.

На самом деле, иногда мы
стараемся не навредить им.

Мы перешагиваем их на тротуаре.

Но если вдруг их присутствие

серьёзно мешает нашим целям,

например, если мы
строим здание вроде этого,

мы без колебаний их истребляем.

Беспокоит то, что однажды
мы создадим устройства,

которые независимо
от наличия у них сознания

могут так же пренебречь нами.

Я подозреваю, многим из вас
это кажется надуманным.

Уверен, среди вас есть сомневающиеся
в возможности сверхразумного ИИ,

не говоря уж о его неизбежности.

Значит, вы не согласны
с одним из следующих допущений.

Их всего три.

Интеллект — это результат обработки
информации в физической системе.

На самом деле это немного больше,
чем допущение.

Мы заложили ограниченный интеллект
в свои технологии,

и многие из них уже работают

на уровне сверхчеловеческого интеллекта.

И мы знаем, что из одной лишь материи

возможно развитие так называемого
«общего интеллекта» —

способности к гибкому мышлению
в разных сферах,

потому что на это способен наш мозг.
Так?

Я имею в виду: здесь всего лишь атомы,

и покуда мы продолжаем
создавать системы из атомов,

проявляющие всё более разумное поведение,

в итоге мы — если ничто не помешает —

в итоге мы наделим общим интеллектом

свои устройства.

Очень важно осознавать,
что темп прогресса не важен,

потому что любой прогресс
может привести нас к конечному итогу.

Нам не нужно, чтобы закон Мура работал.
Нам не нужен экспоненциальный прогресс.

Нам просто нужно не останавливаться.

Второе предположение —
что мы не остановимся.

Мы продолжим улучшать
свои интеллектуальные устройства.

И, учитывая ценность интеллекта —

ведь интеллект либо порождает всё,
что мы ценим,

либо нужен нам для защиты всего,
что мы ценим, —

это наш ценнейший ресурс.

Поэтому мы хотим этим заниматься.

У нас есть проблемы,
которые непременно нужно решить.

Мы хотим излечить болезни
вроде Альцгеймера и рака.

Мы хотим понимать экономические системы.
Мы хотим больше знать о климате.

Так что мы это сделаем, если сможем.

Поезд уже тронулся, и тóрмоза нет.

Наконец, мы не на пике интеллекта

и даже не близко к нему, вероятно.

И это действительно важно понимать.

Именно из-за этого
наша система так уязвима,

а наши интуитивные оценки риска
так ненадёжны.

Теперь представьте умнейшего
из когда-либо живших людей.

Почти все среди прочих называют
Джона фон Неймана.

Ведь впечатление, которое фон Нейман
производил на окружающих,

в том числе величайших математиков
и физиков своего времени,

очень хорошо задокументировано.

Если половина историй о нём
хотя бы наполовину правдивы,

сомнений нет:

он один из умнейших людей,
когда-либо живших.

Подумайте о диапазоне
интеллектуальных способностей.

Здесь у нас Джон фон Нейман.

Здесь мы с вами.

А здесь курица.

(Смех)

Прошу прощения.
Курица.

(Смех)

Ни к чему делать эту лекцию
более депрессивной, чем надо.

(Смех)

Однако кажется чрезвычайно вероятным,
что интеллект варьируется

в куда бóльших масштабах,
чем мы себе сейчас представляем,

и если мы создадим устройства,
которые будут умнее нас,

они, очень вероятно,
будут осваивать эти масштабы

невообразимыми для нас способами

и превзойдут нас невообразимыми способами.

И важно признавать, что это верно
в силу одной только скорости.

Так? Представьте, что мы построили
сверхразумный ИИ,

который не умнее
среднестатистической группы учёных

из Стэнфорда или МТИ.

Электронные схемы примерно
в миллион раз быстрее

биохимических,

поэтому машина будет думать
в миллион раз быстрее,

чем создавший её разум.

Вы запускаете её на неделю,

и она выполняет 20 000-летнюю
работу интеллекта человеческого уровня

неделю за неделей.

Как мы только можем понять,
не говоря о том, чтобы сдержать,

ум, работающий с подобной скоростью?

Ещё беспокоит, если честно,

вот что: представьте себе
наилучший сценарий.

Представьте, что у нас в распоряжении
проект сверхразумного ИИ,

не угрожающего безопасности.

У нас сразу оказывается
идеальная разработка.

Как будто она дана нам свыше

и работает точно так, как задумано.

Это устройство было бы идеально
для снижения трудозатрат.

Оно может придумать машину,
которая построит машину,

которая сможет делать физическую работу,

питаясь энергией солнца

приблизительно по цене сырья.

Это означает конец
изматывающей работы для людей.

Это также означает конец
большей части умственной работы.

А что такие приматы, как мы,
делают в такой ситуации?

Ну, мы сможем играть во фрисби
и делать друг другу массаж.

Добавьте немного ЛСД
и немного смелых нарядов,

и мир будет похож
на фестиваль «Burning Man».

(Смех)

Возможно, звучит неплохо,

но спроси́те себя, что бы случилось

при нынешнем
экономико-политическом устройстве?

Кажется вероятным,
что мы станем свидетелями

такого уровня имущественного неравенства
и безработицы,

какого не наблюдали раньше.

В отсутствие желания
сразу поставить новые блага

на службу человечеству

несколько магнатов смогут
украшать обложки деловых журналов,

пока остальные будут голодать.

Что бы сделали русские или китайцы,

узнав, что некая компания
в Силиконовой долине

на грани внедрения сверхразумного ИИ?

Такое устройство могло бы
спровоцировать войну,

наземную или кибер-войну

беспрецедентного размаха.

Это сценарий, в котором
победитель получает всё.

Полугодовое преимущество
в такой конкуренции —

всё равно что преимущество в 500 000 лет

как минимум.

Поэтому представляется,
что даже слухи о такого рода прорыве

могут привести человечество в неистовство.

Одна из самых пугающих вещей,

как мне кажется, на данный момент —

это те слова, которые твердят
все исследователи ИИ,

когда хотят звучать обнадёживающе.

И чаще всего нас просят
не беспокоиться по причине времени.

До этого ещё далеко, если вы не знали.

До этого, вероятно, ещё лет 50 или 100.

Один исследователь сказал:

«Волноваться о безопасности ИИ —

всё равно что волноваться
о перенаселении Марса».

В Силиконовой долине это означает:

«не морочь этим свою милую головку».

(Смех)

Кажется, что никто не замечает,

что ссылаться на отдалённость во времени —

нарушение всякой логики.

Если интеллект — лишь результат
обработки информации

и мы продолжим совершенствовать технику,

мы создадим некую форму сверхинтеллекта.

И мы не имеем понятия,
сколько времени займёт

создание для этого безопасных условий.

Позвольте повторить.

Мы не имеем понятия,
сколько времени займёт

создание для этого безопасных условий.

И если вы не заметили,
50 лет — не те 50 лет, что раньше.

Вот 50 лет по месяцам.

Вот так давно у нас есть iPhone.

Так долго «Симпсонов» показывают по ТВ.

Пятьдесят лет — не так много

для решения одной из важнейших
для нашего вида задач.

Опять же, нам не удаётся выстроить
подобающую эмоциональную реакцию

на то, что по всем признакам
нам предстоит.

Специалист в области информатики
Стюарт Рассел провёл хорошую аналогию.

Он предложил представить, что мы получили
послание от внеземной цивилизации,

в котором говорится:

«Земляне,

мы прибудем на вашу планету через 50 лет.

Готовьтесь».

И теперь мы просто считаем месяцы
до посадки их корабля-носителя?

Мы бы немножко больше суетились.

Ещё мы якобы не должны
волноваться потому,

что эти машины
не могут не разделять наши ценности,

так как будут буквально
дополнениями к нам самим.

Они будут присоединены к нашему мозгу,

и мы по сути станем
их лимбической системой.

Теперь на миг задумайтесь,

что самый безопасный и единственно
благоразумный путь,

по рекомендациям, —

имплантация этой технологии прямо в мозг.

Это действительно может быть самым
безопасным и благоразумным путём,

но обычно озабоченность
безопасностью технологии

нужно развеивать до того,
как запихивать её себе в голову.

(Смех)

Более глубокая проблема в том, что
создание сверхразумного ИИ как такового

кажется намного легче,

чем создание сверхразумного ИИ

и всех нейротехнологий,

необходимых для их бесшовной
интеграции с нашим разумом.

Учитывая, что компании и правительства,
ведущие эту работу,

могут представлять себя участниками
гонки против всех остальных

и для них выиграть гонку
значит выиграть весь мир,

учитывая, что вы не уничтожите его
через секунду,

тогда вероятным кажется,
что самое простое

будет сделано в первую очередь.

К сожалению, у меня нет решения
этой проблемы,

кроме рекомендации, чтобы больше людей
задумывались о ней.

Я думаю, нам нужно что-то вроде
проекта «Манхэттен»

в области искусственного интеллекта.

Не чтобы его создать —
я думаю, это неизбежно случится, —

а чтобы понять, как избежать
гонки вооружений

и создать его так,
чтобы это совпало с нашими интересами.

Когда говоришь о сверхразумном ИИ,

который может менять себя сам,

кажется, что есть только одна попытка
для создания правильных начальных условий,

и даже тогда нам нужно совладать

с экономико-политическими
последствиями их правильного создания.

Но как только мы признаем,

что источник интеллекта —
обработка информации,

что интеллект основан на некой
подходящей вычислительной системе,

и признаем, что будем совершенствовать
эти системы непрерывно

и что предел сознания, весьма вероятно,
намного дальше,

чем мы сейчас представляем,

тогда мы должны признать,

что мы в процессе создания
своего рода бога.

Теперь самое время

убедиться, что мы сможем с ним ужиться.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)