Опасность молчания

«Мы тратим так много времени, слушая, что люди говорят, что редко обращаем внимание на то, о чем они молчат», — говорит слэм-поэт и учитель Клинт Смит. Короткая, впечатляющая речь от самого сердца о том, как найти в себе смелость заговорить против невежества и несправедливости.

Доктор Мартин Лютер Кинг младший

в 1968 году, в речи, посвящённой
движению за гражданские права,

сказал: «В конце,

мы будем помнить не слова наших врагов,

а молчание наших друзей».

Как учитель я усвоил эту мысль.

Каждый день, вокруг нас,

мы видим, как последствия молчания

проявляются в дискриминации,

насилии, геноциде и войне.

В классе я побуждаю своих учеников

исследовать молчание в своих жизнях,

используя поэзию.

Мы вместе стараемся
заполнить эту пустоту,

распознать её, назвать её,

понять, что она
не должна быть источником стыда.

В попытке создать в моём классе
обстановку,

где студенты смогут спокойно
делиться тайнами

своего собственного молчания,

я написал четыре основных принципа
на доске,

которая висит перед моим классом,

и каждый ученик подписывается под ними
в начале года:

читай критично, пиши сознательно,

выражайся ясно, высказывай свою правду.

И я довольно часто обдумываю
этот последний пункт:

«высказывай свою правду».

Я понял, что,

если я требую,
чтобы мои ученики высказались,

я сам должен высказать свою правду

и честно признать те случаи,

когда мне это не удавалось.

Так я рассказал им, что, когда я рос

в католической семье в Новом Орлеане,

во время Великого поста
мне всегда говорили,

что самое значимое, что можно сделать,

это отказаться от чего-то,

пожертвовать тем,
чем обычно злоупотребляешь,

чтобы доказать Богу,
что ты понимаешь его нерушимость.

Я отказался от газировки,
Макдоналдса, картошки фри,

французских поцелуев и всего остального.

Но однажды я перестал говорить.

Я понял, что самое ценное,
чем я мог пожертвовать,

это мой собственный голос,
но я как будто не понимал,

что от него я отказался уже давно.

Я столько времени провёл,

говоря людям то,
что они хотели услышать,

вместо того, что им было нужно,

говорил себе,
что не собираюсь быть чьей-то совестью,

потому что мне всё ещё нужно было
понять свою собственную,

поэтому иногда
я просто ничего не говорил,

успокаивая незнание своим молчанием,

не понимая,
что доказательству не нужны слова,

чтобы подтвердить своё существование.

Когда христианина избили за то,
что он гей,

я положил руки в карманы

и прошёл с опущенной головой,
будто я даже и не заметил.

Я не мог использовать
свой шкафчик, так как замок на нем

напоминал мне тот,
что я повесил на свои губы,

когда бездомный на углу улицы

посмотрел на меня глазами, ищущими

доказательство того,
что он достоин взгляда.

Меня больше интересовал мой планшет,

чем его голод.

Когда женщина
на благотворительном вечере

сказала: «Я так вами горжусь.

Наверное, очень сложно учить
этих бедных, глупых детей»,

я прикусил язык, так как
её деньги нам нужны были больше,

чем чувство достоинства моим ученикам.

Мы тратим так много времени,

слушая, что люди говорят,

что редко обращаем внимание на то,
о чем они молчат.

Молчание это результат страха.

Это то, что чувствуешь,
когда твои недостатки

болезненно отсекают тебе язык.

Это воздух, вырывающийся из твоей груди,

так как ему не безопасно
в твоих лёгких.

Молчание — это геноцид в Руанде.
Молчание — это ураган Катрина.

Это то, что ты слышишь,
когда не хватает мешков для трупов.

Это звук затянутой петли.

Это обжигание. Это оковы.
Это преимущество. Это боль.

Бесполезно пытаться изменить решения,

если они уже были приняты.

Я не позволю молчанию
окутать мою нерешительность.

Я скажу христианину, что он лев,

святилище храбрости и гениальности.

Я спрошу того бездомного, как его зовут

и как прошёл его день, потому что иногда

всё, чего хотят люди, это быть людьми.

Я скажу той женщине,
что мои ученики могут рассуждать

о трансцендентализме,
будто их фамилия — Торо,

и если вы посмотрели
одну серию «Прослушки»,

это ещё не значит, что вы что-то знаете
о моих детях.

Итак, в этом году,

вместо того,
чтобы от чего-то отказаться,

я проживу каждый день так,

будто под моим языком спрятан микрофон,

а под моим сдерживанием — сцена.

Потому что, кому нужна
импровизированная сцена,

когда всё, что нужно, это ваш голос?

Спасибо.

(Аплодисменты)