Три способа «наладить» новости

В информационных выпусках новостей всё далеко не идеально. «Уровень доверия к СМИ упал до минимума, нас заваливают сенсационными историями, а репортажей высокого качества реально не хватает», — говорит журналист и частный предприниматель Лара Сетракян. Она рассказывает о трёх способах того, как можно наладить работу индустрии новостей и помочь в понимании сложных проблем современного общества.

Пять лет назад у меня была
работа моей мечты.

Я была иностранным репортёром
на Среднем Востоке,

работая в ABC News.

Но не всё было идеально,

в нашей отрасли была проблема,

которую, мне казалось, нам нужно решить.

Я оказалась на Среднем Востоке
где-то в конце 2007 года,

и это было в разгаре

войны в Ираке.

Но к тому моменту, когда я туда попала,
найти репортаж об Ираке в новостях

было почти невозможно.

Освещение снизилось повсеместно,

на всех телеканалах.

И из тех сюжетов, которые показывали,

больше 80 процентов были о нас.

У нас не было материалов об Ираке,

о людях, которые там жили,

и о том, что происходило
с ними во время войны.

Афганистан тогда уже исчез с повестки дня.

Меньше одного процента
всех новостных репортажей в 2008 году

были о войне в Афганистане.

Это была самая длинная война
в истории США,

но информации было так мало,

что учителя, с которыми мы разговаривали,

говорили о том, что они не могли
объяснить школьникам,

что мы там делали,

хотя у этих детей были родители,

воевавшие и иногда
умиравшие за границей.

Мы наткнулись на пустое место,

и это касалось не только
Ирака и Афганистана.

За конфликтными зонами
и изменениями климата,

за самыми разными вопросами
о кризисе в здравоохранении

от нас ускользало то, что я называю
проблемами на уровне вида,

потому что они могут
уничтожить нас как вид.

И из-за непонимания
сложных проблем нашего времени

мы встречаемся лицом к лицу
с реальными последствиями.

Как мы собираемся решать проблемы,

которые нам совершенно непонятны,

которые мы не смогли вовремя отследить,

и когда люди, работающие над их решениями,

невидимы для нас,

а иногда невидимы и друг для друга?

Когда вспоминаешь Ирак,

те годы, когда мы были лишены новостей,

были временем распада общества,

когда мы создавали
условия для появления ИГИЛа,

для взятия ИГИЛом Мосула

и для террористической активности,

вышедшей за границы Ирака
во весь остальной мир.

Когда я пришла к такому выводу,

я посмотрела за границы Ирака

и заметила, что там была
ещё одна упущенная тема:

война в Сирии.

Будь вы специалистом по Среднему Востоку,
вы бы знали, что Сирия была важна

с самого начала.

Но в итоге она оказалась

одной из забытых тем «арабской весны».

Я сразу увидела последствия.

Сирия тесно связана
с региональной безопасностью

и глобальной стабильностью.

Я считала, мы не можем дать ей стать

ещё одной забытой темой.

Я уволилась с телевидения
ради сайта «Глубоко о Сирии».

Он был создан как источник
новостей и информации,

которые помогут понять
эту сложную проблему.

И последние четыре года он был ресурсом

для политиков и специалистов,
работающих над конфликтом в Сирии.

Мы построили бизнес-модель

на достоверных данных,

привлекая лучшие умы по этому вопросу.

И вскоре мы поняли,
что это был нужный формат.

Мы получили восторженные отзывы и запросы
осветить и другие темы «глубоко».

И мы начали работать
в таком же формате по списку.

Я лишь одна из многих предпринимателей,

а мы — лишь один из многих стартапов,

пытающихся «исправить» новости.

Все мы, кто на передовой, знаем,

что новостная индустрия нарушена.

Она сломана.

Сейчас уровень доверия к СМИ
упал до минимума.

Статистика, которую вы видите
здесь, — сентябрьская.

Она, вероятно, стала хуже.

Но эту проблему можно решить.

Мы можем наладить новости.

Я знаю, что это так.

Можете называть меня идеалистом,
я бы назвала себя заядлым оптимистом.

И я знаю, что таких, как я, много.

У нас есть идеи, как улучшить ситуацию,

и я хочу поделиться тремя из нашего опыта.

Идея номер один —

строить новости на глубоком знании.

Учитывая волны увольнений
в новостных компаниях по всей стране,

мы потеряли искусство специализации.

Специальный корреспондент —
это исчезающий вид.

В иностранных новостях

решение проблемы — это работа
с местными журналистами,

отношение к ним
как к партнерам и сотрудникам,

а не как к источникам, дающим нам
телефонные номера и эффектные реплики.

Наши местные репортёры в Сирии,
по всей Африке и Азии

сообщают нам новости,
которые самим нам не найти.

Как вот эта, из пригородов Дамаска,
о гонках на инвалидных колясках.

Она даёт надежду тем,
кто был ранен в войне.

Или вот эта, из Сьерра Леоне,

о местном руководителе, сдержавшем
распространение вируса Эболы

с помощью карантина в его округе.

Или вот эта, с границ Пакистана,

об афганских беженцах,
вынужденных вернуться назад

из-за запугиваний со стороны полиции.

Местные журналисты — наши наставники.

Каждый день они учат нас чему-то,

они приносят сюжеты,
которые все должны знать.

Идея номер два —

нам необходимо что-то вроде
клятвы Гиппократа для индустрии новостей,

обета «не навреди».

(Аплодисменты)

Журналисты должны быть жёсткими,

должны доносить правду до власти,

но также нести ответственость.

Мы должны следовать нашим идеалам

и осознавать,

когда то, что мы делаем,
может навредить обществу,

когда журналистика перестаёт
служить на благо обществу.

Я следила за освещением кризиса Эболы.

Мы запустили сайт «Глубоко об Эболе».
Мы делали всё возможное.

Но мы видели людей, сбитых с толку

истеричным и сенсационным освещением,

порой неточным, а иногда
даже и вовсе неверным.

Эксперты здравоохранения говорят,
это стоило нам жизней людей,

потому что, создавая больше паники
и иногда допуская ошибки в фактах,

мы затруднили людям решение того,

что реально происходило.

Вся эта шумиха усложнила
принятие правильных решений.

Мы как индустрия можем работать лучше,

но это требует осознания того,
что мы сделали не так в прошлый раз,

и принятия решения
не делать этого в следующий.

Это выбор.

Нужно устоять перед искушением
использовать страх для рейтингов.

Выбор должен быть сделан
и каждым журналистом в отдельности,

и каждым руководителем отдела новостей.

Потому что следующий появившийся
смертельный вирус

и его последствия
могут оказаться гораздо хуже,

если мы повторим наш прошлый опыт,

если наше освещение событий
не будет ответственным и правдивым.

Какова же третья идея?

Мы должны принять сложность,

если хотим разобраться в сложном мире.

Примите сложность,

(Аплодисменты)

не упрощайте мир, потому что просто —
не значит достоверно.

Мы живём в сложном мире.

Новости — это обучение взрослых.

Это работа нас как журналистов —
с головой окунуться в сложное

и найти новые способы
помочь людям его понять.

Если мы этого не делаем,

если мы делаем вид,
что есть только простые ответы,

то мы ведём всех к краю обрыва.

Понимание сложности —
единственный способ узнать

о надвигающихся угрозах.

Наша обязанность —
рассказать об этих угрозах

и помочь вам понять,
какие из них реальны,

чтобы вы были предупреждены
и знали, что нужно,

чтобы быть готовыми к тому, что впереди.

Я — заядлый оптимист.

Я верю, мы можем исправить то,
что не работает.

Мы все хотим этого.

Есть отличные журналисты,
делающие великую работу —

нам просто нужны новые форматы.

Я искренне верю, что настало
время пробудиться

и переосмыслить, что мы можем сделать.

Я верю, можно исправить то,
что не работает.

Я знаю, проблему с новостями
можно решить.

Я знаю, что оно того стоит,

и я искренне верю, что в конце концов

у нас получится всё наладить.

Спасибо.

(Аплодисменты)