Защита тропических лесов как важнейший опыт в будущем

«Спасите тропические леса» — этот призыв по защите окружающей среды стар как мир. В своём выступлении докладчик Тассо Азеведо рассказывает о том, как он соблюдается в наши дни. После ошеломительных потерь девяностых годов новые законы и информационные системы призваны замедлить уничтожение лесов в Бразилии. Но будет ли этого достаточно? На данный момент — нет. Автор представляет вниманию публики пять дальнейших необходимых действий. Он также задаётся вопросом о том, сможет ли полученный опыт по работе в сфере защиты лесов Бразилии пригодиться и на более высоком уровне — при решении проблемы глобального изменения климата.

Когда португальцы приплыли
в Латинскую Америку около 500 лет назад,

они обнаружили там
потрясающий тропический лес.

Среди невиданного ранее
разнообразия биологических видов

они нашли дерево,
особенно их заинтересовавшее.

Срезав с него кору, можно получить
смолу тёмно-красного цвета,

которая хорошо подходит
для рисования и окраски одежды.

Аборигены называли это дерево
«pau brasil».

Так эта земля стала называться
«землёй Бразилии», а затем Бразилией.

Это единственная страна,
названная в честь дерева.

Поэтому нетрудно понять,
почему быть лесником в Бразилии почётно,

хотя есть и другие причины.

Продукты лесоводства
используются повсеместно.

Но, кроме всего прочего,

лес очень важен для регуляции климата.

В Бразилии почти 70%
парообразования после дождя

на самом деле исходит от леса.

Только леса в бассейне Амазонки испаряют
20 миллионов тонн воды ежедневно,

в то время как сама Амазонка,
крупнейшая река в мире,

отдаёт в море
17 миллионов тонн воды в день.

Искусственное испарение такого объёма

потребовало бы всю энергию,
производимую в мире за полгода.

Так что природа за нас
неплохо постаралась.

На Земле растёт около
четырёх миллиардов гектаров леса.

Это сопоставимо с площадью Китая, США,
Канады и Бразилии вместе взятых,

чтобы вы смогли оценить масштабы.

Три четверти этих лесов
находятся в умеренной зоне,

остальная часть — в тропиках.

Но именно эта четверть, миллиард гектаров,
содержит наибольшее разнообразие видов

и половину массы живой органики
в виде углерода, что очень важно.

Раньше у нас было
шесть миллиардов гектаров леса,

в полтора раза больше, чем сейчас,
спустя две тысячи лет.

Иными словами, мы потеряли два миллиарда
гектаров леса за два тысячелетия.

А на последнее столетие
пришлась половина всех потерь.

Причина этого — переход от вырубки лесов
в умеренной климатической зоне

к вырубке тропических лесов.

Задумайтесь над этим: за 100 лет

потеряна та же площадь лесов в тропиках,

что и в умеренной зоне за две тысячи лет.

Такова скорость уничтожения в наши дни.

Бразилия является важной частью
общей картины.

Она занимает второе место
по площади лесов после России.

12% всех лесов находятся в Бразилии,

большей частью в бассейне Амазонки.

Это самый крупный участок леса в мире,
очень большой по площади.

На нём могло бы расположиться
много европейских стран.

У нас осталось ещё 80% леса.

Это хорошая новость.

Но мы потеряли 15% за последние 30 лет.

И если мы будем продолжать
с той же скоростью,

в недалёком будущем мы останемся
без мощного механизма в бассейне Амазонки,

который регулирует наш климат.

Объёмы вырубки лесов быстро росли

и ускорились
в конце 90-х – начале 2000-х.

(Звук пилы)

(Звук падающего дерева)

Двадцать семь тысяч
квадратных километров за год.

Это 2,7 миллиона гектаров.

Как будто половина Коста-Рики
уничтожается ежегодно.

В тот момент, в 2003 или 2004 году,

случилось так,
что я начал работать в правительстве.

Мне и моим коллегам
в Национальном лесном департаменте

поручили сформировать команду
для выяснения причин исчезновения леса

и разработать план по борьбе с этой
проблемой на национальном уровне,

вовлекая местную администрацию,
гражданское общество,

бизнесменов и местную общественность

в попытке повлиять на ситуацию.

Мы разработали этот план, включив
в него 144 мероприятия в разных местах.

Сейчас я расскажу про каждое из них,
одно за другим.

Шучу, покажу на нескольких примерах,
что мы сделали за последние несколько лет.

Сперва в сотрудничестве
с Национальным космическим агентством

мы установили систему,
отслеживающую места вырубки леса

почти в реальном времени.

Теперь в Бразилии
существует такая система, DETER,

из которой каждые один-два месяца

мы получаем информацию о том,
где исчезают леса.

Таким образом, мы можем
своевременно реагировать.

Вся информация находится
в открытом доступе,

поэтому она применима
и в других независимых системах.

Это позволило нам, помимо всего прочего,

задержать 1,4 миллиона кубических метров
брёвен, перевозимых незаконно.

Часть этого объёма мы готовим для продажи,
и вся выручка образует фонд,

который спонсирует проекты
по сохранению местных экосистем.

Также благодаря этой системе
мы проводим крупные операции

по предотвращению коррупции
и нелегальной деятельности,

что уже привело к аресту 700 человек,
включая многих государственных служащих.

Затем мы разработали проект, по которому
те области, которые занимались

незаконной вырубкой леса, не должны
получать кредиты и финансирование.

Ограничения вводились в банковской системе,
и через неё мы определяли их потребителей.

В результате супермаркеты,
скотобойни и так далее,

покупающие продукты из областей,
пойманных на незаконной вырубке леса,

также несли за это ответственность.

Мы создаём подобную зависимость,
чтобы качественно влиять на ситуацию.

Также мы много работаем
над запретом приватизации лесов.

Это очень важно для разрешения
конфликтных ситуаций.

50 миллионов гектаров земли
стали охраняемыми территориями —

это сравнимо по размеру со всей Испанией.

Восемь миллионов из них
принадлежали коренным жителям.

Наконец мы достигли первых результатов.

Так, за последние 10 лет

объёмы вырубки леса в Бразилии
снизились на 75%.

(Аплодисменты)

Если мы сравним этот показатель
со средним уровнем вырубки леса

за последнее десятилетие,

получится, что мы спасли 8,7 миллиона
гектаров леса размером с Австрию.

Но что более важно,
в атмосферу выделилось

на 3 миллиарда тонн
углекислого газа меньше.

Это бесспорно наиважнейший вклад
в уменьшение выделения парниковых газов

на сегодняшний день и одно
из наших успешных мероприятий.

Кто-то может подумать,
что подобные действия,

направленные на уменьшение уровня
вырубки лесов,

имеют экономический эффект

из-за снижающейся экономической активности
и других зависимых факторов.

Вам будет интересно узнать,
что всё как раз наоборот.

На самом деле, в период наименьшего
уровня вырубки леса

экономика выросла в среднем вдвое
по сравнению с предыдущим десятилетием,

когда показатель исчезновения лесов рос.

Пусть это будет для нас хорошим уроком.

Возможно, все эти показатели
не связаны между собой,

ведь мы основываемся только
на пониженном уровне вырубки леса.

В любом случае, это хорошие новости
и достаточно серьёзное достижение,

и мы безусловно можем им гордиться.

Но этого совсем не достаточно.

На самом деле, если мы затронем
вырубку лесов в бассейне Амазонки в 2013,

она достигла более полумиллиона гектаров,

и это означает, что каждую минуту

площадь в два футбольных поля

вырубалась в районе Амазонки в течение
последнего года — только одного года.

Если подсчитать объём вырубленного леса
в других биомах в Бразилии,

мы получим самый высокий
уровень вырубки леса в мире.

Складывается впечатление,
что будучи доблестными защитниками леса,

мы всё равно ударными темпами
от него избавляемся.

Поэтому мы не можем быть удовлетворены,
даже самую малость.

Поэтому следующим шагом, на мой взгляд,

должна стать борьба за нулевую потерю
лесных территорий в Бразилии

в качестве достижимой цели к 2020 году.

Это наш следующий шаг.

Также меня всегда интересовала взаимосвязь

между климатическими изменениями и лесами.

В первую очередь потому, что 15%
парниковых газов испаряются из-за вырубки,

так что это немаловажная сторона проблемы.

Кроме того, леса могут в значительной
степени решить проблему,

потому что они играют важнейшую роль
в геохимическом цикле углерода.

Существует ещё одна связь между
климатом и лесами,

которая поразила меня в 2008 году,
изменив направление моей карьеры

с работы над защитой лесов
на вопросы климатических изменений.

Я полетел в Канаду,
в провинцию Британская Колумбия,

совместно с руководителями организаций
по защите леса из разных стран,

с которыми мы сотрудничаем, включая
Канаду, Россию, Индию, Китай, США.

Во время нашей командировки
мы узнали о сосновом жуке-короеде,

который буквально поедает леса в Канаде.

На картинке мы видим коричневые деревья,
которые на самом деле уже мертвы.

Эти деревья погибли
из-за вредоносных личинок жуков-короедов.

Суть в том, что эти жуки-короеды

умирают во время холодной погоды
в зимнее время года.

В течение многих лет в Канаде
не было достаточно холодно

для естественного сокращения
популяции этого жука-короеда.

Всё это превратилось в опасную болезнь,
убивающую миллиарды деревьев.

По возвращении я сделал вывод о том,
что лес является

первой и наиболее уязвимой
жертвой климатических изменений.

Тогда я задумался о том,

что даже преуспев в совместной
работе со своими коллегами

над прекращением уничтожения лесов,

в последствии мы всё равно проиграем
борьбу с изменением климата,

вызвающим наводнения, жару, пожары
и другие природные явления.

Поэтому я решил покинуть организацию
по защите лесов

и начал напрямую работать
над проблемой изменения климата,

начав с определения главной проблемы,
чтобы это послужило отправной точкой.

Проблема климатического изменения
достаточно незамысловата.

Задача вполне ясна.

Мы не хотим допустить роста
среднеглобальной температуры на планете

более чем на 2 градуса Цельсия.

Для этого есть несколько причин.

Сейчас я не буду на них останавливаться.

Но для того чтобы не выйти за рамки
двух градусов

для сохранения комфортной жизни на Земле,

МГЭИК, Межправительственная группа
экспертов по изменению климата,

установила допустимый порог СО2
на уровне 1 000 миллиардов тонн

до конца нашего столетия.

Если разделить эту цифру
на количество лет,

мы получим порог выброса СО2
на уровне 11 миллиардов тонн в год.

Что же такое 1 тонна СО2?

Столько выделит обычная малолитражка
при пробеге 20 километров в день

в течение одного года.

Этот же объём
сопоставим с перелётом

из Сан-Паулу в Йоха́ннесбург
или Лондон в один конец.

Путь туда и обратно — это уже две тонны.

Предел в 11 миллиардов тонн
никто не увеличит для этого в два раза.

Сейчас мы выделяем ежегодно
50 миллиардов тонн, и эта цифра растёт.

Она растёт и, может быть,
достигнет 61 к 2020 году.

Нам нужно снизить её до 10 к 2050 году.

За это время

население земли вырастет
с семи до девяти миллиардов человек,

экономика вырастет
с 60 триллионов долларов в 2010 году

до 200 триллионов долларов.

Поэтому нам следует расходовать
нашу энергию более эффективно,

так, чтобы превратить
7 тонн углерода на душу населения,

выделяемого за год,
в примерно одну тонну.

Выбор за вами.
Полететь или поехать на машине.

Главный вопрос в том,
реализуема ли подобная задача?

Такой же вопрос стоял передо мной,

когда я работал над планом
по защите лесов.

Это серьёзная проблема,
получится ли у нас её решить?

Думаю, что да.
Теперь представьте:

на уничтоженные леса пришлось
60% выделенных парниковых газов

в Бразилии за последние десять лет.

Сейчас эта цифра составляет
чуть меньше 30%.

Во всём мире такая же зависимость в 60%
наблюдается в расходе энергии.

Поэтому если мы сразу займёмся
проблемой расхода энергии,

так же как мы решали
вопрос по защите леса,

может быть, у нас появится шанс.

Нам следует выполнить пять
следующих задач.

Во-первых, не следует видеть взаимосвязь
между экономикой и выделением углерода.

Нам не нужно начисто избавляться от лесов,
чтобы создавать рабочие места

и развивать сельское хозяйство
и экономику.

Мы доказали это,
когда сократили уничтожение лесов,

вопреки чему экономика продолжала расти.

Подобное может сработать
и в вопросе энергопотребления.

Во-вторых, нам следует направить энергию
в правильное русло.

Сегодня ежегодно мы тратим
500 миллиардов долларов на добычу топлива.

Используйте доходы от углеродного топлива
на продвижение возобновляемой энергии.

В-третьих, нам необходимо
измерять и отслеживать,

где, когда и кем
выделяется парниковый газ,

чтобы мы могли правильно реагировать
в каждом конкретном случае.

В-четвёртых, мы должны уметь
предвидеть и перескакивать этапы развития.

Нам не нужны стационарные телефоны,

если потом мы изобретаем мобильные.

Нет смысла и в ископаемом топливе,

особенно для миллиарда людей,
не имеющих доступа к электричеству,

если в итоге мы сможем использовать
экологически чистую энергию.

И, наконец, в-пятых,

мы должны нести равную ответственность
на уровне государств,

коммерческих структур
и гражданского общества.

Работа найдётся всем,
поэтому каждый человек на счету.

И в заключение хочу сказать,

что будущее не предрешено,

не стоит просто плыть по течению.

Нам нужно набраться смелости
изменить ситуацию,

вложиться во что-то новое,

верить в то, что нам под силу
влиять на окружающий мир.

Мы уже влияем на него,
оберегая леса в Бразилии,

и я надеюсь, мы добьёмся того же
в вопросах изменения климата.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)