Сегодня мне бы хотелось

немного отойти от того,
что было запланировано.

О внешней политике вы можете узнать,

просмотрев выступление
Рэйчел Мэддоу или кого-то ещё,

но… (Смех)

Я хочу поговорить о молодых людях
и о том, как они организованы,

о молодёжи и об их организации.

Это произошло в прошлую среду

в Бруклинской школе, в Нью-Йорке,

в колледже Кристо Рэй,
находящемся в ведении иезуитов.

Я выступал перед группой студентов,
взгляните на них.

Они сидели вокруг меня, спереди, слева и справа.

Вы можете заметить, что среди них мало белых.

Вы можете заметить,
что это здание довольно простое.

Это старое здание Нью-Йоркской школы,
никаких изысков.

Они всё ещё пользуются
старыми досками и всякой всячиной.

В этой школе учится около 300 детей,

это продолжается на протяжении четырёх лет,

и они вот-вот должны
закончить свой первый класс.

Двадцать два человека выпускаются,

и все 22 собираются поступить в колледж.

Все они пришли из семей, где, по бóльшей части

только один родитель,

обычно мать или бабушка, и это всё.

Они пришли сюда, чтобы выучиться

и найти свой внутренний стержень.

У меня появился этот снимок,
и он был размещён

на моей странице в сети Facebook
на прошлой неделе,

кто-то прокомментировал его:

«Хм, почему он стоит по стойке смирно?»

Следующий комментарий:
«Но он неплохо выглядит». (Смех)

Он выглядит хорошо, поскольку детям
нужен этот внутренний стержень.

Хитрость, которую я применяю во всех моих
школьных выступлениях, состоит в том,

что, когда я читаю детям свою маленькую проповедь,

я затем приглашаю их задать вопросы.

Когда они поднимают свои руки, я говорю: «Подойди».

Они подходят и встают передо мной.

Я заставляю их
стоять по стойке смирно, как солдат.

Вытянуть руки по швам,

поднять глаза, открыть их,
смотреть прямо перед собой,

и озвучить свой вопрос так,
чтобы каждый смог его услышать.

Чтобы не сутулился,
и штаны не висели, ничего такого.

(Смех)

И этому молодому человеку по имени Круз
всё это нравится. Всё это есть

на его странице в сети Facebook,
и это превратилось в какой-то вирус.

(Смех)

Люди считают, что я суров по отношению к нему.

Нет, мы просто забавляемся.

За все годы такой практики
я заметил одну интересную деталь:

чем они моложе, тем это забавнее.

Когда мне достался класс шести- и семилеток,

мне нужно было понять,
как добиться от них тишины.

Вы знаете, они всегда болтают.

Я провёл с ними небольшую игру

перед тем, как заставить их
стоять по стойке смирно.

Я сказал: «Послушайте. В армии,

когда мы хотим обратить на себя внимание,

то используем особую команду.
Она называется «вольно»

Это значит, что каждый должен быть
спокойным и обратить внимание. Послушайте.

Вы понимаете?»

«Ага, ага, ага». «Давайте потренируемся.
Начинайте болтать».

Я позволяю им потрепаться 10 секунд,
затем командую: «Вольно!»

«Ага!» (Смех)

«Да, генерал. Да, генерал».

Попробуйте проделать этот трюк со своими детьми.
Посмотрите, сработает ли это. (Смех)

Я не думаю.

Так или иначе, игра, в которую мы играем, взята

из моего военного опыта.

Поскольку бóльшую часть своей взрослой жизни

я проработал с детьми, которых
я называю вооружёнными подростками.

Мы приводили их в армию,

и первое, что мы делали — помещали их

в организованный коллектив,
присваивали им звания,

заставляли их надевать одинаковую одежду,

сбрить все волосы, чтобы они выглядели одинаково,

убедиться в том, что все они стоят в строю.

Мы учили их командам «прямо», «налево»,

чтобы они могли подчиняться и знали

последствия невыполнения команд.

Это организовывает их.

Затем мы представили их кое-кому, кого они
сразу невзлюбили, сержанту по строевой подготовке.

Они ненавидели его.

Он начал кричать на них

и заставлял их делать всё самое ужасное.

Но через какое-то время произошло нечто удивительное.

Как только эта структура была построена,

как только они осознали,
что для всего есть причина,

как только они поняли смысл его слов:
«Мамочки здесь нет, сынок.

Я твой самый страшный ночной кошмар.
Я твой папа и твоя мама.

Так оно и есть. До тебя дошло, сынок?

Да, и когда я спрашиваю вас о чём-то,
есть только три возможных ответа:

да, сэр; нет, сэр; и нет оправдания, сэр.

Не начинайте мне рассказывать,
почему вы что-то не сделали.

Только да, сэр; нет, сэр; нет оправдания, сэр».

«Ты не побрился». «Но, сэр...»

«Нет, не говори мне, как старательно
ты выскабливал своё лицо сегодня утром.

Я говорю тебе, ты не побрился».

«Нет оправдания, сэр».
«Молодчина, быстро учишься».

Вас удивит то, что вы можете сделать с ними,

как только организуете их таким образом.

За 18 недель они получили навыки.
Они стали зрелыми.

И знаете, они начали восхищаться
сержантом по строевой подготовке

и они никогда его не забудут.

Они начали уважать его.

Таким образом,
нам нужно похожим образом организовывать

наших детей.

Я провожу много времени с молодёжью,

я говорю им:
«Когда начинается процесс обучения?»

Мы всегда говорим:
«Давайте приводить в порядок школы.

Давайте помогать нашим учителям. Давайте
ставить больше компьютеров в наши школы.

Давайте подключим их все к Интернету».

Это не ответ. Это только часть ответа.

Ответ начинается с привлечения ребёнка в школу

со стержнем в его душе и сердце,
с которых всё и начнётся.

Когда начинается процесс обучения?
Происходит ли это в первом классе?

Нет, нет, это начинается в тот момент,

когда ребёнок лежит на руках у матери,

смотрит на неё

и говорит: «О, должно быть это моя мама.

Она единственная, кто меня кормит.

Если мне будет плохо,

она позаботится обо мне.

Это её язык я выучу».

И в этот момент они отгораживаются
от всех остальных языков,

которые они могли бы учить в этом возрасте,

но на три месяца это её язык.

Человек, делающий это, будь то мать

или бабушка, тот человек, который делает это

и закладывает процесс обучения.

В этот момент закладываются основы языка

В этот момент рождается любовь. И тогда же
появляется внутренний стержень.

Именно в этот момент
вы начинаете говорить ему,

что он особенный,

что он отличается от других детей,

что вы будете всё ему объяснять.

Ребёнок, которому никто ничего не объяснял

находится в опасности, когда поступает в школу.

Ребёнок, которые не знает цвета

или не может сказать который час,
не знает, как завязать шнурки,

не знает, как делать всё это,

и не имеет представления о том,
как выполнить что-то,

начинающееся со слова, которое
мне вдолбили, когда я был ребёнком. Слово «следи».

Следи за своими манерами! Слушайся старших!
Следи за тем, что говоришь!

Это правильный способ воспитания детей.

Я наблюдал за своими молодыми внуками,
которые растут сейчас,

и они, к большому несчастью моих детей,

ведут себя также, как мы себя вели.
Знаете что? Вы оставляете на них свой след.

И это то, что вы должны сделать, чтобы
подготовить детей к получению образования и к школе.

Я прикладываю все силы, которые у меня есть,

чтобы донести следующее:

нам нужны дошкольные учреждения,
нам нужно хорошее начало,

нам нужно наблюдение за беременными.

Процесс обучения начинается, когда
ребёнок ещё не появился на свет.

Если вы не делаете этого,
у вас будут трудности в будущем.

У нас проблемы в стóльких сообществах,

у нас так много школ, куда дети поступают

в первый класс, и их глаза сияют,

они надевают свой рюкзачок и готовы идти учиться,

а затем они понимают,
что не похожи на других первоклассников,

которые знают книги, им читали их,
которые знают алфавит.

И к третьему классу, неорганизованные дети,

которых не наставляли в самом начале,

начинают осознавать, что они отстают,
и что тогда они делают?

Они выступают. Они бунтарствуют, и это путь

к тюрьме или к тому, чтобы быть отчисленным.

Это предсказуемо.

Если вы плохо читаете к концу третьего класса,

к 18 годам вы можете
сесть в тюрьму за правонарушения.

Наша страна в числе первых
по количеству заключённых

из-за того, что мы
не дали нашим детям правильного старта.

Последняя глава моей книги называется

«Дар хорошего старта в жизни».

Дар хорошего начала. Каждому ребёнку
нужно обеспечить хороший старт в жизни.

Мне посчастливилось иметь такой старт.

Я не был хорошим учеником.

Я просто учился в общественной школе Нью-Йорка

и учился плохо.

У меня есть дубликат всех моих оценок
Нью-Йоркского Совета по образованию,

от детского сада до колледжа.

Я захотел получить его,
когда писал свою первую книгу.

Я хотел посмотреть, хорошо ли работает моя память,

и, слава Богу, она работала хорошо. (Смех)

Везде сплошные тройки.

Наконец я перескочил старшие классы,

поступил в Сити-колледж

со средним баллом 78,3,
который был ниже пропускного,

и затем я выбрал
техническое направление и стал учиться,

но это продлилось всего шесть месяцев. (Смех)

И затем я начал изучать геологию,
курс для начинающих. Это легко.

И затем я узнал
о Корпусе Подготовки Офицеров Запаса.

Я действительно нашёл то,
что мне нравилось, и делал это хорошо.

Я встретил группу молодых ребят,
чувствовавших то же самое.

И затем вся моя жизнь была полностью
посвящена Корпусу и военному делу.

Я говорю всем детям: «Пока вы растёте,

и выстраиваете свой стержень
где-то глубоко внутри себя,

всегда ищите то, что вы будете делать хорошо
и то, что вы полюбите делать,

и когда вы найдёте обе эти вещи,
вы получите то, что всегда искали».

Вот так всё и происходит. И я нашёл это.

Руководство колледжа устало от меня.

Я пробыл там четыре с половиной года,
собираясь проучиться ещё полгода,

я не блистал хорошими оценками

и у меня периодически возникали
сложности с руководством колледжа.

Так что они сказали:
«Но он добивается успехов в Корпусе.

Посмотрите, здесь он круглый отличник,
в отличие от всех остальных дисциплин».

И они добавили:
«Давайте возьмём его оценки из Корпуса

и добавим их к его общему среднему баллу
и посмотрим, что получится».

И они сделали это, как и обещали
и дотянули меня до двойки. (Смех)

Да. (Смех) (Аплодисменты)

Они сказали:
«Для службы этого достаточно.

Отправим его в армию.
Мы никогда его больше не увидим».

И они отправили меня в армию,

и вот, спустя много лет,

я считаюсь одним из самых величайших сынов,
которые когда-либо учились в Сити-Колледже. (Смех)

Итак, я повсюду говорю молодым людям,

что неважно, где вы начинаете свою жизнь,
важно то, что вы с ней делаете.

Это и определяет то, где вы её закончите.

Вас благословили жить в этой стране.

Независимо от того, где вы родились,
у вас есть масса возможностей,

пока вы верите в себя,

верите в общество и в страну,

верите в то, что можете самосовершенствоваться

и получать образование
по мере своего продвижения.

И это ключ к успеху.

Но всё это начинается с дара хорошего старта.

Если мы не будем
преподносить этот дар каждому ребёнку,

если мы не будем вкладывать
в самых маленьких членов общества,

у нас возникнут трудности.

Именно поэтому процент отсева
у нас составляет примерно 25%

и почти 50% нашего небелого населения

проживает в областях с низким уровнем доходов,

потому что им не дали хорошего старта.

В моём случае это была не только хорошая семья,

славная семья,
но в то же время семья, сказавшая мне:

«Послушай, мы приехали в эту страну
на банановых лодках

в 1920 и 1924 году.

Каждый день мы трудились не покладая рук
в швейной промышленности.

Но сейчас мы не делаем этого, чтобы ты
не мог засунуть что-то себе в нос

или пострадать. И даже не думай о том,
чтобы бросить школу».

Если бы я когда-нибудь пошёл домой
и сказал тем иммигрантам:

«Вы знаете, я так устал и решил бросить школу»,

они бы ответили: «Тогда мы бросаем тебя.
Возьмём другого ребёнка».

(Смех)

Они возлагали большие надежды
на всех двоюродных братьев и сестёр,

и на всю большую семью иммигрантов,
проживавших в Южном Бронксе,

Но они ожидали ещё большего от нас.

Словно кинжалом они вырезали в наших сердцах

чувство стыда: «Не позорьте эту семью».

Когда у меня возникали неприятности,

мои родители приходили домой,

я находился в своей комнате
и ждал, что же случится,

сидел там и говорил сам себе: «Хорошо,

возьмите ремень и устройте мне порку,
только ради Бога, не ставьте на мне
клеймо семейного позора».

Когда моя мать делала это со мной,
это просто уничтожало меня.

И я также был членом
этого расширенного семейного сообщества.

Детям нужно находиться в таком сообществе.
Детям нужно быть частью племени,

семьи, общества.

В моём случае это были тётки, которые
жили в многоквартирных домах.

Я не знаю, много ли среди вас жителей Нью-Йорка,

которые бы вспомнили те многоквартирные дома,

и тех женщин, которые вечно свешивались с окон,

облокотившись на подушку.

Они никогда не вылезали оттуда. (Смех)

Я, да поможет мне Бог, вырос,
гуляя по тем улицам,

и они всегда были там.

Они никогда не ходили в туалет,
не готовили. (Смех)

Они вообще ничего не делали.

Их занятием было поддерживать нас.

И они нас поддерживали.

Им было всё равно

станешь ли ты врачом или адвокатом, или генералом,

и они никогда не ждали,
что в семье появится генерал,

пока ты не получил образования
и затем не устроился на работу.

«Мы не хотим слышать
все эти бредни о самореализации.

Вы получаете работу и проваливаете из дома.

Нам некогда тратить на это время.

А потом вы можете нас обеспечивать.
Вот такая у вас роль, ребята».

И очень важно то,
что мы как бы вернули эту культуру

в наши семьи, все семьи.

И так важно то, что все вы, сидящие здесь сегодня,

люди, добившиеся успеха,

и я уверен, у вас чудесные семьи, дети и внуки,

но этого не достаточно. Вы должны
протянуть руку, вернуться в прошлое

и найти детей, подобных мистеру Крузу,

которые могут сделать это,
если вы организуете их,

если вы вернётесь и поможете. Если вы наставник,

если вы вкладываете деньги
в молодёжные организации,

если вы работаете со школьной системой,

убедитесь, что это лучшая система,

не только школа, куда ходит ваш ребёнок,
но и школа на окраине Гарлема,

не только центральная школа Монтессори в Вест-Сайде.

Каждый из нас должен приложить
все усилия для достижения этой цели.

И мы не просто вкладываем в детей.

Мы вкладываем в наше будущее.

Мы будем страной с преобладающим небелым населением

спустя одно поколение.

Те, кого мы называем меньшинством,
сейчас становятся большинством.

Мы обязаны убедиться, что они
готовы стать большинством.

Мы должны быть уверенными в том,
что они готовы стать лидерами

это великой страны,

страны, которая отличается от всех остальных,

страны, которая изумляет меня каждый божий день,

непокорной страны.
Мы постоянно спорим друг с другом.

Именно так должна работать система.

Это страна таких контрастов,
но это и нация всех наций.

Мы затрагиваем каждую нацию.
Каждый народ затрагивает нас.

Мы — нация иммигрантов.

Именно поэтому нам нужна
стабильная иммиграционная политика.

Просто смешно не иметь такой политики,

приветствовать каждого, кто хочет сюда приехать
и быть частью этой великой нации.

Или мы можем отправить их домой с образованием,

чтобы помочь их нациям вырваться из нищеты.

Мне нравится рассказывать
одну из замечательнейших историй о том, как я люблю

гулять по моему родному Нью-Йорку,

прогуливаться по Парк-авеню в прекрасный день

и любоваться всем вокруг, и видеть
всех этих проходящих мимо людей

со всего мира.

Есть одна вещь, которую я делаю всегда:
останавливаюсь на одном из углов

и беру хотдог у уличного торговца-иммигранта.

Мне нужно купить
несвежий, вчерашний хотдог. (Смех)

И неважно, где я нахожусь и что делаю,

я обязан его купить.

Я делал это даже когда
был Государственным секретарём.

Я выходил из своего люкса в отеле Уолдорф-Астория,

(Смех)

прогуливался вдоль улицы
и так добирался до 55-й Стрит,

в поисках торговца с тележкой.

В те дни у меня было пять телохранителей,

и три полицейские машины курсировали рядом,

чтобы следить за тем, что никто
не прихлопнет меня, пока я гуляю по Парк-авеню. (Смех)

И я заказал хотдог у того парня,

он начал готовить, затем посмотрел

на телохранителей и полицию:

«У меня есть грин-карта!
У меня есть грин-карта!» (Смех)

«Всё хорошо, всё хорошо».

Но сейчас я один.

У меня нет ни телохранителей,
ни полицейских машин. У меня нет ничего этого.

Но мне нужно купить мой хотдог.

Я сделал это на прошлой неделе. Вечером во вторник

неподалёку от площади Коламбус-сёркл.

Эта сцена повторяется так часто.

Я подхожу и прошу продать мне хотдог,

парень готовит его и заканчивает со словами:

«Я вас знаю. Я смотрю вас по телевизору.

Вы Генерал Пауэл».

«Да, да». «Ого...»

Я протягиваю ему деньги.

«Нет, генерал.
Вы не можете платить. Мне уже заплатили.

Америка заплатила мне. Я никогда
не забуду то место, откуда я приехал.

Но теперь я американец. Сэр, спасибо вам».

Я принимаю его щедрость,
продолжаю идти вдоль по улице,

и вдруг меня осеняет: Боже мой,

это та же самая страна, которая
приветствовала моих родителей 90 лет назад.

Мы всё ещё та же великолепная страна,

которая подпитывается молодёжью,

приезжающей из разных стран мира,

и это наша обязанность как граждан,

поддерживающих свою чудесную страну —

убедиться в том,
что ни один ребёнок не оставлен позади.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)