Я женщина-неудачница.

Я феминистка-неудачница.

Я очень пылко отношусь
к равенству полов,

но боюсь, что просто принять
ярлык «феминистка»

было бы несправедливо
по отношению к хорошим феминисткам.

Я феминистка,
но я очень плохая феминистка.

Я даже называю себя
«Плохая Феминистка».

Или, по крайней мере,
я написала эссе,

потом написала книгу
«Плохая феминистка»,

а потом в интервью меня стали называть
«Та самая плохая феминистка».

(Смех)

Итак, то, что началось
как маленькая шутка про себя саму

и как намеренная провокация,

стало самым главным.

Теперь небольшое отступление.

Когда я была моложе,

особенно в отрочестве и юности,

у меня было странное мнение
о феминистках

как о волосатых, злобных женщинах,
ненавидящих мужчин и секс, —

будто это и вправду плохо.

(Смех)

Сегодня я смотрю, как обращаются
с женщинами по всему миру,

и гнев, в частности, кажется наиболее
приемлемой реакцией.

Но тогда

я беспокоилась, каким тоном

люди строили предположения о том,
что я феминистка.

Ярлык «феминистка» звучал
как обвинение,

это было настоящим ругательством.

На мне висел ярлык женщины,
которая не играет по правилам,

с завышенными ожиданиями,

слишком высокого мнения о себе,

которая смеет мнить себя равной...
(Кашляет) ... даже лучше, чем мужчина.

Вы не хотите быть женщиной-бунтаркой,

пока не осознаёте,
что вы и есть такая женщина

и не можете представить себя
кем-то ещё.

По мере взросления я начала
принимать тот факт,

что я феминистка, и гордиться этим.

Есть определённые догмы,
не требующие доказательств:

женщины и мужчины равны.

Мы заслуживаем одинаковой платы
за одинаковую работу.

Мы имеем право двигаться по жизни
избранным путём,

свободным от домогательств и насилия.

У нас есть право на лёгкие
и доступные методы контроля рождаемости

и охрану репродуктивного здоровья.

Мы имеем право решать,
что сделать со своим телом,

независимо от правового взгляда
и евангельской доктрины.

У нас есть право на уважение.

Более того.

Когда мы говорим о нуждах женщин,

мы должны принимать во внимание
другие стороны нашей личности.

Мы не только женщины.

Мы отличаемся телами,

гендерным самовыражением, верой,
сексуальностью,

классовой принадлежностью,
способностями и многим другим.

Нужно принимать во внимание

эти различия и их влияние на нас,

так же как мы принимаем во внимание
наше сходство.

Без включения всех этих аспектов
наш феминизм — ничто.

Эти догмы не требуют доказательств,
но позвольте прояснить:

я — сущий хаос.

Я полна противоречий.

С точки зрения феминизма,
я многое делаю не так.

Признаюсь ещё кое в чём.

Когда я еду на работу, я слушаю
жёсткий рэп на очень большой громкости.

(Смех)

Несмотря на то, что слова песен
унижают женщин —

эти слова обижают меня
до глубины души —

классическая песня группы
Ying Yang Twins «Солонка» —

это что-то.

(Смех)

«Намочи футболку, детка,
Работай, так держать.

Тряси, сучка, хорошенько,
Пока холмы не заболят».

(Смех)

Вдумайтесь только.

(Смех)

Правда поэтично?

Меня наповал убивают
мои музыкальные вкусы.

(Смех)

Я твёрдо верю, что есть мужская работа,

и это всё то, что я не хочу делать,
включая...

(Смех)

...всю работу по дому,

а также травлю насекомых, уборку мусора,
стрижку газонов и техобслуживание.

Всё это явно не для меня.

(Смех)

Мой любимый цвет — розовый.

Я люблю журналы мод
и хорошенькие вещицы.

Я смотрю «Холостяка»
и романтические комедии,

и у меня бывают фантазии
о том, как сказки становятся явью.

Некоторые мои проступки
ещё более ужасающие.

Если женщина хочет взять
фамилию своего супруга,

это её выбор, и тут не мне судить.

Если женщина решает
оставаться дома и растить детей,

я всеми руками за.

Проблема не в том, что этот выбор
делает её экономически уязвимой,

но проблема в том,
что наше общество устроено так,

что делает женщин экономически
уязвимыми при таком выборе.

Давайте решим эту проблему.

(Аплодисменты)

Я отвергаю главное течение феминизма,

которое исторически игнорировало
или отклоняло нужды

цветных женщин, женщин из рабочего класса,
гомосексуальных женщин и трансгендеров,

поддерживая лишь белых гетеросексуальных
женщин из среднего и высшего класса.

Послушайте, если это хороший феминизм,
то я очень плохая феминистка.

(Смех)

Ещё кое-что:

как феминистка, я чувствую
сильное давление.

Есть тенденция возводить
видных феминисток на пьедестал.

Мы ждём от них
исключительных поступков.

Они разочаровывают нас,

и мы, ликуя, сбрасываем их с пьедестала,
на который сами их поместили.

Я уже сказала, я — сущий хаос,

будем считать, я сброшена с пьедестала

ещё до того, как вы меня на него возвели.

(Смех)

Слишком много женщин,

особенно передовых женщин
и лидеров промышленности,

боятся ярлыка «феминистка».

Они боятся встать и сказать:
«Да, я феминистка»,

боятся того, что значит этот ярлык,

боятся, что им не удастся жить
в соответствии с несбыточными мечтами.

Возьмём, к примеру, Бейонсе,
или, как я её называю, Богиню.

(Смех)

В последние годы она проявила себя
как видная феминистка.

В 2014 году на «MTV Video Music Awards»

она выступила на фоне трёхметровой
надписи «феминистка».

Это было великолепное зрелище —

поп-звезда, открыто приветствующая
феминизм

и дающая молодым женщинам
и мужчинам понять,

что быть феминисткой —
это повод для торжества.

После этого случая культурные критики
начали бесконечные споры о том,

является ли на самом деле
Бейонсе феминисткой.

Они измеряли её феминизм

вместо того, чтобы просто поверить
взрослой, состоявшейся женщине на слово.

(Смех)

(Аплодисменты)

Мы требуем совершенства
от феминисток,

потому что до сих боремся
за очень многое,

так многого хотим,

нам чертовски много чего нужно.

Мы выходим далеко за пределы
разумной конструктивной критики,

анализируя феминизм
конкретной женщины,

разбирая его на части,
пока ничего не останется.

Нам нет нужды делать так.

Плохой феминизм — или, в действительности,
всеобъемлющий феминизм — начальная точка.

Что же происходит дальше?

Мы движемся от признания своих
несовершенств к ответственности

или, делая то, чему сами учим,
становимся немного смелее.

Если я слушаю музыку,
ущемляющую права,

я создаю спрос, на который певцы
с огромным удовольствием

ответят бесчисленными предложениями.

Эти певцы не собираются по-другому

говорить о женщинах в своих песнях

то тех пор, пока мы их не заставим,
повлияв на кассовые сборы.

Конечно, это сложно.

Почему эта песня
так застревает в голове?

(Смех)

Трудно сделать правильный выбор

и так легко оправдать неверный,

но...

когда я оправдываю неверный выбор,

я чиню препятствия для женщин,
стремящихся к равенству,

равенству, которого все мы заслуживаем,

и мне нужно это признать.

Я думаю о своих племянницах,
им три и четыре года.

Они чудесные, бойкие,
умненькие девочки,

которые полны храбрости.

Я хочу, чтобы они процветали в мире,
который ценит их за то,

что они — создания, полные сил.

Я думаю о них,

и внезапно сделать правильный выбор
становится намного легче.

Мы все можем делать правильный выбор.

Мы можем переключить канал,
когда видим сериалы,

где сексуальное насилие над женщиной
становится видом спорта,

как в «Игре престолов».

Можем поменять радиостанцию,

когда слышим песни,
которые ни во что не ставят женщину.

Мы можем не тратить деньги на кино,

если в фильме к женщине

относятся только как к безделушке.

Перестать поддерживать
профессиональные виды спорта,

где спортсмены относятся к партнёрам,
как к боксёрским грушам.

(Аплодисменты)

Кроме того, мужчины,
особенно белые гетеросексуалы,

могут сказать: «Я не буду публиковаться
в вашем журнале,

или участвовать в вашем проекте,
или как-либо сотрудничать с вами,

пока вы не включите
такое же количество женщин

в качестве участников и руководителей.

Мы не будем сотрудничать,
пока ваше издательство

или ваша организация не учтёт
всех видов различий между людьми».

Те из вас, кто мало представлены
в различных областях

и кого приглашают участвовать
в таких проектах,

могут так же отказаться от участия,

пока больше женщин не смогут
пробить «стеклянный потолок»

и наше участие не перестанет
быть проформой.

Без этих усилий,

без отстаивания своей точки зрения,

наши достижения будут значить так мало.

Мы можем совершать
эти маленькие смелые поступки

и надеяться, что наш выбор по капле
просочится к авторитетным людям —

редакторам, кино-
и музыкальным продюсерам,

гендиректорам, законодателям, —

людям, которые могут принимать
более смелые решения,

создавая устойчивые значимые изменения.

Мы можем также смело
заявить о нашем феминизме —

хорошем, плохом или среднем.

В последней строке моей книги
«Плохая феминистка» говорится:

«Лучше быть плохой феминисткой,
чем вовсе не быть ею».

Это правда, и на то есть много причин,

но прежде всего я так говорю,
потому что однажды

у меня был украден голос,

а феминизм помог мне его вернуть.

Произошёл несчастный случай.

Я называю это несчастным случаем,
чтобы легче нести бремя происшедшего.

Несколько парней сломали меня,

когда я была так юна, что не знала,

что парни могут сделать,
чтобы сломать девушку.

Они обращались со мной
как с ничтожеством.

Я стала верить, что я ничтожество.

Они украли мой голос, и после этого

я не смела поверить,

что мои слова могут иметь значение.

Но...

я могла писать.

Писательство помогло мне вернуть себя.

В писательстве я обрела
более сильную версию себя.

Я читала слова женщин,

которые могли понять историю,
подобную моей,

и женщин, похожих на меня,

и понимала, каково это — идти по жизни,
будучи темнокожей.

Я читала слова женщин, которые показали,
что я — не пустое место.

Я училась писать, как они,

а потом научилась писать, как я сама.

Я снова обрела голос

и начала верить, что у моего голоса
есть безграничная сила.

Через писательство и феминизм

я также выяснила, что если бы я была
чуточку храбрее,

ещё одна женщина могла бы
услышать меня, увидеть и узнать,

что мы не являемся пустым местом,
хотя мир пытается доказать нам обратное.

В одной руке

у меня способность
свершить что угодно,

а в другой руке

у меня осознание того,
что я просто женщина.

Я плохая феминистка,

я хорошая женщина,

я стараюсь стать лучше
в своих мыслях,

в своей речи и поступках,

не отрекаясь от того человеческого,
что есть во мне.

Я надеюсь, мы все можем
делать то же самое.

Я надеюсь, мы все можем стать
чуточку храбрее,

когда нам больше всего нужна
такая храбрость.

(Аплодисменты)