Когда я написала свои мемуары,
издатели были весьма озадачены.
Была ли это книга обо мне
как о ребёнке-беженце?
Или о женщине, которая основала компанию
по разработке
программного обеспечения в 1960-х,
которая вышла на фондовый рынок
и в итоге дала работу 8 500 человек?
Или это была книга
о матери ребёнка-аутиста?
Или книга о филантропе,
делающем большие пожертвования?
На самом деле, это всё обо мне.
Позвольте рассказать мою историю.
Всё, чем я являюсь, зародилось,
когда я села на поезд в Вене,
который был частью состава,
спасшего почти 10 000 еврейских детей
из нацистской Европы.
Мне было 5 лет, я сжимала руку
своей девятилетней сестры,
с трудом понимая, что происходит.
«Что такое Англия, и почему я туда еду?»
Я жива лишь потому, что в прошлом
мне помогли добрые незнакомцы.
Мне повезло, и повезло дважды,
когда я воссоединилась
со своими биологическими родителями.
Но, к сожалению, я так никогда
и не стала с ними близка.
Но я сделала гораздо больше
за 70 лет с того печального дня,
когда мама посадила меня на поезд,
чем я могла и мечтать.
Я люблю Англию, мою вторую родину,
так сильно может полюбить
только тот, кто на себе испытал
каково это — быть лишённым
человеческих прав.
Я решила доказать,
что мою жизнь стоило спасать.
И потом я просто продолжила жить.
(Смех)
Вернёмся в начало 60-х.
Чтобы побороть
гендерные предрассудки того времени,
я основала свою фирму по разработке
программного обеспечения,
которая стала одним из первых старапов
в Великобритании.
Но это также была компания женщин,
компания для женщин,
одно из первых социальных предприятий.
Люди смеялись над этой идей,
ведь программное обеспечение в то время
давалось бесплатно вместе с оборудованием.
Никто не будет покупать программное
обеспечение, особенно у женщины.
Хотя женщины в то время и получали
неплохое образование в университетах,
всё же это был «стеклянный потолок»
для нашего движения.
И я сама не раз ударялась
об этот «потолок»
и хотела больше возможностей для женщин.
Я наняла высококвалифицированных женщин,
которые бросили работу из-за замужества
или когда ожидали рождения
первого ребёнка,
и создала организацию,
в которой они могли бы работать из дома.
Мы первыми создали концепт женщины,
возвращающейся к трудовой деятельности
после перерыва в карьере.
Мы первыми разработали новые
гибкие методы работы:
распределение объёма работы,
распределение доходов
и в конечном итоге совместное владение,
когда я отдала четверть компании
в руки сотрудников
бесплатно для всех, кроме меня.
Годами я была первой и единственной
женщиной-новатором.
В те дни я не могла работать на бирже,
водить автобус или управлять самолётом.
Более того, я даже не могла открыть счёт
в банке без разрешения мужа.
Моё поколение женщин боролось
за право работать
и получать оплату, соразмерную мужской.
Никто в действительности
не ожидал многого от женщин,
ведь все думали,
что женщины созданы для дома и семьи.
Я не могла это принять,
поэтому я бросила вызов
канонам того времени,
вплоть до того, что сменила
своё имя со «Стефани» на «Стива»
в деловых письмах,
чтобы иметь возможность
пересечь порог прежде, чем станет ясно,
что он это она.
(Смех)
Название моей фирмы Freelance Programmers
точно отражало её суть,
мы начали с самого с малого:
за обеденным столом,
финансирование 100 долларов
в сегодняшних ценах,
и оно осуществлялось за счёт моей
зарплаты и залога дома.
Мои интересы были научными,
рынок был коммерческим —
такие вещи, как расчётная ведомость,
я находила довольно скучными.
Итак, я нашла компромисс
между научной работой,
в которой были интеллектуальные задачи,
больше всего интересные мне,
и коммерческой ценностью,
важной для клиентов:
такими вещами, как составление расписаний
для товарных поездов,
автобусов, управление запасами,
и ещё раз управление запасами.
И в конечном счёте
у нас появилось много работы.
Мы замаскировали домашний
и неполный характер работы персонала,
предлагали фиксированные цены,
мы были первыми, кто так делал.
И кто бы мог себе представить,
что программированием чёрного ящика
для «Конкорда Суперсоник»
будет заниматься кучка
женщин, работающих на дому?
(Аплодисменты)
Мы просто использовали
простой подход «доверяй персоналу»
и обычный телефон.
Мы даже спрашивали кандидатов:
«Есть ли у вас доступ к телефону?»
Один из первых проектов состоял
в разработке стандартов ПО
для протоколов
административного контроля.
Разработка ПО была и остаётся областью,
безумно сложной для контроля,
так что это было чрезвычайно ценно.
Мы сами использовали стандарты,
нам даже платили за то,
чтобы мы обновляли их на годы вперёд,
и в конечном счёте их внедрили в НАТО.
Наши программисты —
помните, только женщины,
включая лесбиянок и трансгендеров, —
рисовали карандашом на бумаге
блок-схемы программ,
описывая каждое задание,
которое нужно выполнить.
Потом они писали код,
обычно машинный код,
иногда бинарный код,
который отправлялся
по почте в центр сбора данных,
чтобы его нанесли
на перфокарту или перфоленту,
а потом нанесли снова
для перепроверки.
Это код ещё не добрался до компьютера.
То, чем мы занимались, было
программированием начала 1960-х годов.
В 1975 году, спустя 13 лет
после открытия компании,
в Великобритании были введены
равные трудовые права,
что сделало незаконной
нашу женскую политику.
И в качестве примера
непреднамеренных последствий
моя женская компания была вынуждена
нанять мужчин.
(Смех)
Когда я основала компанию,
состоящую из женщин,
мужчины говорили: «Как интересно, компания
работает только потому, что она мала».
Позже, когда она стала больше,
они признали: «Да, она теперь большая,
но не представляет
стратегического интереса».
Позже, когда компанию оценивали
более чем в 3 миллиарда долларов,
и я превратила 70 сотрудников
в миллионеров,
они сказали что-то вроде: «Молодец, Стив!»
(Смех)
(Аплодисменты)
Всегда можно узнать амбициозных женщин
по форме их голов:
они плоские на макушке, потому что по ним
постоянно снисходительно похлопывают.
(Смех) (Аплодисменты)
И у нас стопы больше,
чтобы стоять дальше от кухонной раковины.
(Смех)
Позвольте поделиться
с вами двумя секретами успеха:
окружите себя профессионалами
и людьми, которые вам нравятся;
и выбирайте партнёра
очень, очень тщательно.
Ведь в тот день, когда я сказала:
«Мой муж — ангел»,
одна женщина ответила:
«Вы счастливица,
мой всё ещё жив».
(Смех)
Если бы достичь успеха было так просто,
то мы все были бы миллионерами.
В моём случае успех пришёл
в самый разгар семейной драмы и кризиса.
Наш покойный сын Джайлс
был единственным ребёнком,
красивым, сдержанным малышом.
Потом, в 2,5 года,
его словно подменили:
он потерял способность говорить
то немногое, что мог произносить,
и превратился в дикого
неуправляемого ребёнка.
Это не был «кризис двух лет» —
он стал полным аутистом
и так больше никогда и не заговорил.
Джайлс стал первым постояльцем в первом
доме под эгидой первого благотворительного
движения, которое я организовала
с целью оказания помощи аутистам.
Потом была школа принципиально
нового формата Prior Court
для учеников с аутизмом,
и потом я сделала пожертвования
для медицинского исследования аутизма.
Обнаружив недостаток услуг,
я старалась помочь.
Я люблю заниматься новыми вещами
и давать новым вещам жизнь.
Я недавно организовала трёхгодичную
программу исследования аутизма.
Так часть моего состояния
уходит на отрасль, с которой всё началось,
также я основала
Оксфордский институт Интернета
и другие ИТ-предприятия.
Оксфордский институт Интернета
фокусируется не на технологиях,
а на социальных, экономических, правовых
и этических проблемах Интернета.
Джайлс неожиданно скончался
17 лет назад.
Я научилась жить без него,
я научилась жить
без его потребности во мне.
Филантропия — это всё,
чем я занимаюсь сейчас.
Я никогда не беспокоюсь
о том, что могу потеряться, —
несколько благотворительных
организаций быстро бы меня нашли.
(Смех)
Одно дело иметь идею
о создании предприятия,
но, как многие в этом зале
знают по своему опыту,
претворить идею в жизнь очень сложно,
это требует необычайной энергии,
веры в себя и решимости,
храбрости рискнуть семьёй и домом
и вовлечённости 24 часа 7 дней в неделю,
что граничит с безумием.
Ну что ж — я трудоголик.
Я верю в красоту работы, когда
она делается правильно и смиренно.
Работа — не только что-то, что я делаю,
когда я бы лучше занялась чем-то другим.
Мы живём и движемся в будущее.
Чему всё это научило меня?
Я поняла, что завтра
никогда не будет похоже на сегодня
и точно не будет таким, как вчера.
Это сделало меня способной
справляться с переменами,
а со временем даже радоваться им,
хотя все мне говорят,
что со мной до сих пор очень сложно.
Большое спасибо.
(Аплодисменты)