Став свидетелем того, как ребёнок приходит в ярость от того, что он потерял то, что считал своей собственностью, Жан Пиаже, основатель детской психологии, выявил неотъемлемый элемент человеческой натуры. Наше чувство собственности зарождается в раннем возрасте. Почему мы так привязываемся? Есть одно хорошо известное психологическое явление, называемое эффектом владения: мы больше ценим вещи, которые нам уже принадлежат. В одном известном эксперименте ученикам было предложено выбрать между кружкой для кофе и плиткой швейцарского шоколада в награду за помощь в исследовании. Одна половина выбрала кружку, а другая — шоколад. Казалось бы, что они одинаково оценили вознаграждение. Другим ученикам сначала дали кружку, а потом неожиданно предложили поменять её на плитку шоколада, но только 11 процентов захотели это сделать. В то же время другая группа началá с плитки шоколада, и большинство не захотело её ни на что поменять. То есть участники выше оценили вознаграждение, предложенное им в сáмом начале. Отчасти это обосновано тем, что у нас возникает связь между собственным «я» и вещами, которые мы считаем нашей собственностью. Это видно даже на уровне нейронов. В одном эксперименте учёные сканировали мозг участников в тот момент, когда те помещали различные объекты либо в корзину «Моё», либо в корзину «Алекса». Позже, когда участники смотрели на свои новые вещи, их мозг показывал повышенное оживление в области, которая активируется, когда мы думаем о себе. Ещё одна причина, по которой мы так любим свои вещи, заключается в том, что с раннего возраста мы верим в свою уникальность. Психологи доказали это опытом введения в заблуждение малышей от трёх до шести лет разговорами о построении копировальной машины, которая может сделать идеальную копию любой вещи. Им предложили выбрать между своей любимой игрушкой и как бы точной копией этой игрушки. Большинство детей выбрало оригинал. Одна только мысль, что надо будет взять домой копию, приводила их в ужас. Это магическое отношение к вещам остаётся с нами навсегда. Оно ещё сильнее вживается в нашу взрослую жизнь. Например, заметьте, какое придаётся огромное значение вещам, принадлежащим знаменитостям. Как будто-бы покупатели верят, что купленные вещи каким-то образом пропитаны духом бывших известных собственников. По этим же причинам многие из нас хранят семейные реликвии, через которые мы чувствуем связь c ушедшими близкими. Эти убеждения могут изменить наше восприятие мира и изменить наши физические способности. Участникам недавнего эксперимента сказали, что их клюшка для гольфа когда-то принадлежала чемпиону Бену Кёртису. В ходе эксперимента лунка казалась им примерно на сантиметр больше, чем участникам контрольной группы со стандартными клюшками, и они закатывали немного больше мячей в лунку. Хотя чувство собственности начинает проявляться в детстве, культура также играет определённую роль. Например, недавно было обнаружено, что племени Хадза в Северной Танзании, живущему изолированно от современного мира, не знакóм эффект владения. Возможно, это происходит потому, что они живут в эгалитарном обществе, где почти всё общее. Другая крайность, это когда наша привязанность к вещам слишком сильна. Причиной накопительства является завышенное чувство ответственности и покровительства по отношению к собственным вещам. Поэтому таким людям трудно что-то выбросить. Нам ещё предстоит выяснить, как изменится наше отношение к собственности с распространением цифровых технологий. Многие предсказывают скорое окончание эры бумажных книг и дисков, но пока об этом рано говорить. Возможно, всегда будет что-то особенное в том, чтобы подержать вещь в своих руках и назвать её своей.