Перед нами картина Рогира ван дер Вейдена «Страшный суд».
Она была написана в конце 1440-х — начале 1450-х годов.
Это масштабное произведение, около 7 футов в высоту и более 18 в ширину.
Какое большое.
Очень большое.
Причём это полиптих.
Он состоит из нескольких створок, которые можно было держать закрытыми, пока на алтарь никто не смотрит, пока не идёт месса,
или по каким-либо другим причинам.
И эта картина предназначалась для особых случаев.
Верно.
Она располагалась за алтарём часовни при госпитале
в Боне, на территории современной Франции.
То есть, на неё должны были смотреть обитатели госпиталя.
Надо помнить, что эти люди не выздоравливали там.
В ту эпоху в госпиталь отправляли умирать.
А не лечиться.
Верно.
Возможно, они смотрели на эту картину и видели то, что неминуемо ждёт их в скором времени.
Да, именно.
И должны были решить, где провести вечность.
Итак, перед нами «Страшный суд» —
типичный сюжет, широко распространённый в искусстве.
Этот пугающий сюжет пришёл к нам из Средневековья.
Мне кажется, здесь крайне важна
прямота художественного высказывания.
И ещё то, что открытый полиптих никогда не утратит своего влияния на человека.
И отчасти это влияние создаётся благодаря особой манере письма ван дер Вейдена в рамках фламандской традиции.
С одной стороны его картина — типичный образец фламандской живописи 1500-х годов. Удлинённые фигуры, обилие тканей
с жёсткими, будто бумажными складками и потрясающее внимание к текстуре и деталям.
Яркость.
Яркость освещения.
Но вместе с тем здесь есть и признаки его стиля.
Все фигуры размещены в очень неглубоком пространстве.
Этот полиптих исполнен глубокого драматизма.
В центре внимания здесь — эмоции.
Вот почему 100 лет спустя Микеланджело скажет, что Рогир ван дер Вейден писал картины для стариков и женщин.
Всё из-за этого интереса к эмоциям, накалу страстей и драматизму.
Драматизм — это интересно. И ведь правда,
в полиптихе есть что-то почти театральное.
Стоит только взглянуть на... участок неба за спиной Христа, похожий на облако.
Прямо перед нами — Христос со своим небесным воинством.
Вокруг располагаются различные святые и Дева Мария — внизу, слева от нас, справа от Христа.
А прямо под ним стоит архангел Михаил.
Давайте рассмотрим центральную створку, где изображена главная часть сюжета.
Настал конец света.
Христос явился во всём блеске славы,
вместе с небесным воинством.
Ангелы, которые сопровождают его, громко протрубили в трубы и пробудили мёртвых.
Внизу картины видно, как мертвецы восстают из могил.
И вот теперь Христос судит,
а архангел Михаил, с весами в руках, взвешивает души.
Нужно помнить, что праведники
всегда находятся справа от Христа, то есть, слева от зрителя,
а грешники — всегда слева от него, то есть, справа от нас.
Итак, в Судный день Христос отделяет благословенных от проклятых.
За фигурами из небесного воинства виднеется золотое облако, а сам Христос сидит на радуге.
Верно. В этом изображении чувствуется возвышенность и духовность,
и в то же время ван дер Вейден располагает одежды так,
будто Христос сидит на скамье. Очень рационально он устроился на радуге, и его одежды накрыли «скамью».
Такая буквальность весьма характерна для северной живописной традиции.
И это особенно ярко проявляется в том, как души восстают из могил.
Мы всегда можем понять, кто из них праведник, а кто грешник.
Но по сюжету это тоже ясно.
Взгляните на весы в руках у Михаила.
Фигура слева от Христа и справа от нас отягощена грехами, поэтому её чаша весов перевешивает.
Человечек выглядит встревоженным.
Да уж, он встревожен, и мы видим здесь драматичное
изображение эмоций, типичное для ван дер Вейдена.
Но обратите внимание: Христос и Михаил совершенно спокойны.
Ведь они — судьи, а потому должны быть нейтральными, равнодушными.
Беспристрастными.
Они находятся строго в центре, не снисходя ни к праведникам, ни к грешникам.
Время милосердия прошло.
Мы видим, что люди со стороны грешников молят о пощаде.
Но по выражению лиц Христа и Михаила
ясно, что для этого уже нет времени.
Уже слишком поздно.
Взгляните на одеяние Михаила. Какая великолепная вышивка и золотая брошь.
Думаю, элегантные одежды по замыслу художника должны были подчёркивать власть Михаила.
В самом низу картины, слева,
праведники устремляются в рай,
но гораздо интереснее грешники, бегущие в ад.
Давайте рассмотрим их подробнее.
Как мы помним, полиптих располагался на алтаре,
то есть, на значительном возвышении.
Поэтому фигуры внизу картины были самыми заметными, сразу бросались в глаза.
Итак, перед нами фигуры, бегущие в ад.
Мы видим типичное для ван дер Вейдена изображение сильных эмоций и страданий.
Мне больше всего нравится мужчина, который стоит сзади, сжав кулаки.
Он очень огорчён тем, что отправляется в ад.
Наверно, нехорошо над этим смеяться, хотя это немного комично.
Это просто ужасно.
Но в этом есть и важные тонкости, связанные с теологией, с идеей свободы воли и с тем, как становятся грешниками.
Ведь, обратите внимание, всех этих людей не тащат в ад черти или какие-то чудовища.
Их не низвергают туда ангелы.
Нет, они отправляются туда сами.
Тот мужчина со сжатыми кулаками, о котором я говорил, просто бежит, как и люди впереди него.
Хотя мы видим, что они тянут друг друга за собой.
Взгляните, например, на человека в самом низу: он схватил женщину за волосы и тащит её вниз.
В этом есть свой урок.
Он состоит в том, что грешником человек становится по своей воле или позволяет другим людям буквально утащить себя в ад.
И картина наглядно иллюстрирует это теологическое положение. Положение о свободе воли.
Интересно.
Да.
Давайте рассмотрим ещё одну деталь.
Тоже с грешниками.
Да. Это правая сторона картины, самый её край.
Здесь души низвергаются в ад.
В адское пламя.
Это должно вселять ужас в сердце зрителя.
Представьте на минуту, что вы больны и умираете в этом госпитале.
Задача художника в том, чтобы подтолкнуть вас к раскаянию,
чтобы вы прожили свои последние дни как честный христианин и избежали этого ужасного наказания.
Это верно.
Несмотря на всю крайность этой сцены, здесь очень умело выстроено равновесие.
Ещё мне кажется очень интересным этот вымышленный пейзаж.
На мой взгляд, он прекрасен и в то же время ужасен в контрасте человеческой плоти, камней, пламени.
Да. Интересно, а в Северной Европе читали Данте?
Или другие источники, откуда можно было почерпнуть идею физического воплощения ада именно в такой трактовке.
Данте читали представители высшего сословия. Скажем, донатор этой картины
мог читать его. Или, возможно к тому времени
образный ряд, который использовал Данте, уже распространился далеко за пределы Италии.
Разумеется, свои представления об аде могли возникнуть у людей и сами по себе,
или на основе определённого текста.
Верно. И вот что мне кажется ещё очень интересным.
Архангел Михаил являет нам красоту и совершенство человеческого облика.
Удаляясь от него, мы видим сначала грешников, буквально бегущих в ад,
а затем и полное искажение, разрушение человеческого тела.
Мешанину из рук и ног.
Да, верно.
Ощущение гротеска нарастает по мере того, как человек удаляется от благости. Удаляется от Бога.