Сурдопереводчик:
P — пиано — мой любимый музыкальный знак.

Он означает «тихо».

Если в партитуре стоит знак «пиано»,

значит, нужно играть тише.

Пианиссимо — ещё тише.

Четыре пиано — едва слышно.

Это мой рисунок «Древо тишины».

Мне хотелось показать,

что независимо от числа знаков «пиано» —
а их могут быть сотни и тысячи —

вы никогда не сможете играть бесшумно.

Отсюда моё определение тишины —

едва слышный звук.

Мне бы хотелось поговорить

об истории амслена, 
американского языка жестов,

и рассказать немного о себе.

Амслен пришёл из Франции 
в начале XIX века.

Время шло. И не без влияния местных жестов

он стал таким, каким мы его видим сегодня.

То есть ему примерно 200 лет.

У меня врождённая глухота,

и мне всегда говорили,
что в моей жизни нет места звуку.

Я верила, что это так.

А сейчас я понимаю, 
что это неправда.

Звук — это часть моей жизни,

он ежедневно со мной.

Не слышать ничего,
живя в мире звуков, —

это как жить в другой стране,

слепо следуя её правилам,
обычаям, традициям и нормам,

никогда не подвергая их сомнению.

Что в моём понимании звук?

Я наблюдаю, как люди реагируют на звук.

Люди — словно динамики,
люди усиливают звук.

А я отражаю это поведение.

Оказалось, что я сама создаю звук,

и люди на него реагируют.

Так я научилась нескольким правилам:

«Не хлопай дверью!»

«Не чавкай, когда ешь чипсы!»

(Смех)

«Сдерживай отрыжку!»

«Во время еды

нельзя скрести вилкой по тарелке».

Я называю все эти правила
«звуковым этикетом».

Мне кажется, я думаю
о звуковом этикете больше,

чем многие слышащие люди.

Я сверхчувствительна к звуку.

И всегда нервничаю,
когда жду реакции на звук,

когда жду ответа.

Вот ещё один рисунок.

TBD — уточнение следует.

TBC — продолжение следует.

TBA — объявление следует.

Вам бросается в глаза,

что нотный стан пустой.

Но ведь в нём уже есть звук.

Он отражён в едва заметных помарках.

В культуре глухих 
движение приравнивается к звуку.

Так на амслене обозначается нотный стан.

Как правило, он состоит из пяти линеек.

Показывать этот жест всеми пятью пальцами

мне кажется неестественным.

Поэтому я рисую четыре линии.

В 2008 году я отправилась в Берлин,

в резиденцию художников.

До этого я работала художником.

Тем летом я посетила музеи и галереи.

И каждый раз моё внимание привлекало

отсутствие изобразительного искусства.

В то время был популярен звук.
Это меня поразило:

никакого изобразительного искусства,

только звук.

Так звук пришёл
на мою территорию искусства.

Неужели он отдалит меня от искусства?

Я осознала, что это
не обязательно произойдёт.

Я знаю, что такое звук.

Знаю настолько хорошо,

что понимаю: его не обязательно слышать.

Его можно чувствовать,

на него можно смотреть,

его можно представить как идею.

Так я решила, что звук принадлежит и мне,

и он стал частью моих работ.

Я решила забыть всё то,

чему меня учили о звуке.

Я стала создавать художественные работы
нового типа,

а потом представила их профессионалам.

И получила огромную поддержку и внимание.

Я осознала:

звук — как деньги.

Он означает силу, контроль,

это социальная валюта.

Я всегда чувствовала,
что звук принадлежит вам —

слышащим людям.

И звук настолько силён,

что может лишить силы меня и мои работы.

А может, наоборот, наделить силой.

Я выбрала второе.

Существует объёмный слой культуры
вокруг устной речи.

Но поскольку я не говорю 
своим собственным голосом,

люди считают,
что у меня вообще нет голоса.

Поэтому мне нужно работать с теми,
кто поддержит меня как равную

и станет моим голосом.

Так я могу оставаться важной частью
современного общества.

На учёбе, работе, в других организациях

я работаю со многими
переводчиками с амслена.

И их голос становится
моим голосом, моим «я».

Они помогают людям услышать меня.

Их голос, словно валюта, имеет ценность.

Забавно, что одалживая у них голос,

я получаю свою валюту на время.

Это как брать кредит
под большие проценты.

А если я не буду одалживать их голос,

мне кажется, я могу кануть в пустоту,

и моя общественная ценность исчезнет.

Так, выбрав звук
как новое художественное средство,

я погрузилась в музыку.

И с удивлением обнаружила,
что амслен и музыка чем-то похожи.

Например,

ноту в музыке

нельзя целиком отразить на бумаге.

Это справедливо и для концепции амслена.

Как и ноты, он неодномерен и непостоянен.

Иными словами, небольшие изменения

влияют на смысл в целом

и жестов, и звука.

Я приведу сравнение
с игрой на фортепиано,

чтобы вы лучше понимали,
как происходит общение на амслене.

Представьте фортепиано.

Амслен состоит из большого числа 
грамматических параметров.

Это как аппликатура.
Каждый палец означает свой параметр:

выражение лица, движения тела,

скорость, положение рук и так далее.

Всё это включает игра на фортепиано.

Но английский язык линеен,

это как нажимать на клавиши по одной.

А вот язык жестов больше похож на аккорд:

все пальцы рук одновременно задействованы

в выражении мыслей на амслене.

Если в комбинации меняется один элемент,

она приобретёт совершенно другой смысл —

как если в музыке меняются
высота звука, тон и громкость.

Говоря на языке жестов,
вы можете играть с этими параметрами,

и это изменит смысл.

К примеру, слово «смотреть».

Этот жест означает «смотреть».

Я смотрю на тебя.

Смотрю не отрываясь.

(Смех)

(Смех)

О, нет! Меня заметили!

(Смех)

Ой!

Чего уставился?

Да ладно тебе!

(Смех)

А затем я подумала:

а если спроецировать музыку
на язык жестов?

Если бы я создала жест
и постоянно повторяла его,

он стал бы чем-то вроде
визуальной музыки.

Например, это знак «день» —

траектория движения солнца.

А это — «весь день».

Если повторять его медленно,

он выглядит как музыкальное произведение.

Весь... день.

Мне кажется, что то же применимо
к выражению «всю ночь».

«Всю ночь».

Этот рисунок называется «всю ночь».

И тогда я задумалась
о трёх разных типах ночи:

«прошлой ночью»,

«в течение ночи»,

(Поёт) «всю ночь напролёт».

(Смех)

Мне кажется, что последняя ночь —
самая мелодичная.

(Смех)

На рисунке изображено,
как на амслене выразить время действия,

как оно выражается расстоянием
между руками и телом.

Например,

1Н обозначает одну руку, 2Н — две руки.

Настоящее время — ближе всего
к передней части тела.

Будущее — чуть дальше,
а прошедшее — позади.

Это первый жест — «очень давно»,

затем «в прошлом»,

«бывало».

И последний, мой любимый жест,

очень романтичный и эффектный —

«давным-давно».

(Смех)

«Четыре четверти» —

музыкальный термин,

обозначающий четыре доли в такте.

Однако фраза «четыре четверти»

напоминает мне о слове «одновременно».

Смотрите: RH — правая рука, LH — левая.

Нотный стан проходит
в области головы и груди.

[Голова: согнутая правая кисть]

[Четыре четверти]

[Грудь: согнутая левая кисть]

Я сейчас покажу согнутую кисть.

Пожалуйста, повторяйте за мной.

Поднимите руки вверх.

А сейчас и на уровне головы
и на уровне груди,

как «четыре четверти», «одновременно».

Да, отлично.

На международном языке жестов
это значит «влюбляться».

(Смех)

Международный язык жестов —

это средство общения 
для слабослышащих людей

независимо от их культуры и происхождения.

А это второй жест на сегодня.

Пожалуйста, повторяйте за мной.

А сейчас так.

Это «колонизация» на амслене.

(Смех)

А сейчас третий.

Пожалуйста, повторяйте.

Ещё раз.

Это «просвещение» на амслене.

Давайте повторим все три жеста.

«Влюбляться»,

«колонизация»

и «просвещение».

Вы все молодцы.

(Смех)

Вы заметили,
что эти три жеста похожи?

Для них используются обе руки,

но у них совсем разные значения.

Удивительно, как развивается амслен,

точно музыка.

Однако сегодня

мы живём в очень аудиоцентричном мире.

А поскольку в амслене нет звука,

для общества он сразу теряет ценность.

Мы должны подумать о том,
что общество считает ценным

и как амслен может стать таковым

без звука.

Возможно, этот первый шаг
сделает общество более открытым.

Возможно, тогда люди поймут,

что не только слабослышащие
могут общаться на языке жестов,

а слышащие — заниматься музыкой.

Амслен — сокровище настолько ценное,

что я бы хотела поделиться им с вами.

Призываю вас внимательно слушать,

внимательно смотреть,

быть частью нашей культуры

и окунуться в язык жестов.

И кто знает,

может, вы полюбите нашу культуру?

(Аплодисменты)

Спасибо.

Дениз Калер-Браатен: А это я.

(Аплодисменты)