Для меня всё началось
с музыки «госпел».
Группа афроамериканских женщин пела
для своих детей с астмой
и для соседей с раком.
Странная картина: женщины стояли
перед огромными дымовыми трубами,
испускающими ядовитый газ.
Тонкие струйки белого дыма
выглядели обманчиво невинно.
Но ночью, под покровом темноты
всё работало на полную,
и дым становился чёрным и густым.
Эти женщины пошли по пути,
очень заинтересовавшему меня
как «природоохранителя»:
они начали эту кампанию
через свою церковь.
Они обратились к знакомым традициям:
духовная музыка, Бог и страстность.
Они выступили против
перегонного завода в Южной Луизиане,
где не было контроля за трубами,
и они победили.
В конце концов
выбросы из труб стали регулироваться.
Эта идея привлечь религию
к охране природы
никогда раньше
не приходила мне в голову.
Я не первый год занималась
охраной природы,
и это было что-то новое.
Через шесть лет
я снова побывала в Южной Луизиане.
Теперь священники раздавали
купоны на бесплатную еду
и организовывали тех,
кто удерживал от самоубийств
семьи рыбаков, оставшиеся ни с чем
после взрыва на месторождении
«Deepwater Horizon».
Воздействие на отрасль было огромным,
и семьи были в отчаянии.
И в это кризисное время
они вернулись
к своим традициям, вере
и религиозным лидерам.
Природу нельзя сохранить
только радиоошейниками и метками,
наблюдениями и наборами данных.
Для успешного сохранения природы
нужно сообщество,
которое живёт в этом месте
и вокруг него,
которое заботится о природе
как о священной ценности.
Я поняла, что мне нужно обратиться
к религиозным лидерам
и начать диалог с ними.
Вот когда я встретилась
с множеством богов планеты Земля.
Я попала в Монголию в 2002 году
в составе группы,
занимавшейся сохранением нерестилищ.
В этом районе на границе с Сибирью
обитали кочевые племена,
жившие на берегах реки Орхон.
В реке также обитает таймень —
рыба, вырастающая до 2 метров в длину
и до 80 кг весом.
Это желанная цель для рыбаков,
приезжающих сюда
половить его на мушку.
Отрицательных факторов для рыбы
было много.
Было сильное искушение начать
полномасштабную агитационную кампанию
по миру.
Биологи, занимающиеся нерестом,
метили рыб, отслеживая их движение.
Но первое, что я хотела сделать
в составе группы —
посетить семьи
и услышать их рассказы,
понять их культуру.
Что они оберегали?
Что они ценили?
Вот что я узнала.
Первое: монголы произошли когда-то
от совокупления волка и косули.
Второе: много лет назад в этой долине
злой шаман вселял в людей страх,
но потом обратился в буддизм,
как и жители долины.
Третье: когда умирает один таймень,
страдают души 999 человек.
Вокруг этого
мы и построили нашу кампанию.
Мы пошли обходными путями:
отстроили буддистский монастырь,
ставший местом бесед
о буддизме и охране природы;
организовали бесплатный летний лагерь
для детей,
где они могли узнать
об охране природы.
Детям рассказывали
о природе и охране её,
а также о качестве воды
и нерестилищах.
Мы смогли также
организовать фестивали,
сочетавшие местные традиции
и всякое другое.
Хочу сказать, что сейчас
популяция тайменя в этом районе
стабильная —
мы начали реализацию проекта в 2004 —
и в мире очень мало мест,
о которых можно это сказать.
Когда я начала изучать
религии и культуры,
я обнаружила, что в каждой религии
и культуре есть послание
об экологии, природе
и её значимости.
Например, в «Бхавад-Гите»,
священном тексте индусов,
есть такие слова:
«Славен тот, кто практикует ненасилие
ко всем живым существам».
На другой, осуждающей ноте
звучат слова «Откровения»
из христианской Библии:
«Бог истребит того,
кто истребляет мир».
Всё это было очень интересно,
придавая новое измерение работе.
Сотрудничество
с религиозными лидерами
дало мне массу новых впечатлений.
Я создала организацию
«Фонд притоков»,
где мы вместе раскапываем традиции,
или скорее открываем их,
поддерживаем те,
которые ценят дикую природу,
пытаемся вернуть их к жизни,
сделав частью
ежедневной жизни сообщества.
Хочу привести пример того,
что мы делаем.
Мы ищем такие традиции,
и буддизм — хороший пример веры в то,
что необходимо охранять
все чувствующие существа.
Мы привезли
группу буддийских монахов в США —
мы делаем так уже четыре года —
и они встретились с учёным,
исследующим палласовых котов.
Родина этих животных — Монголия.
Котов усыпляли, надевали ошейники
и брали у них яйцеклетки.
Когда монахи всё это увидели,
было много споров.
Очевидно, это задело их за живое.
Потом они сказали:
«Мы понимаем,
что этим существам причиняют вред.
Эти процедуры
не могут быть приятными,
особенно забор яйцеклеток».
Но учёные объяснили, что эти яйцеклетки —
по сути, наша страховка.
«Если животное близко к вымиранию,
у нас будет его генетический материал».
Монахи сказали: «Тогда это хорошо.
Нет ничего более нечестивого,
чем идея вымирания».
Это то,
что действительно движет нами, —
эти верования, традиции.
Мы обнаруживаем всё больше и больше их
в Бутане и Монголии,
мы работаем в США
с множеством конфессий.
Наука важна для понимания
пределов сохранения природы,
но верования и устные предания
помогают привлечь местных жителей.
И то, и другое необходимо
для сохранения Земли.
К счастью, на нашей стороне
множество богов.
Спасибо.
(Аплодисменты)