И это все о нем (серия 02)

Жми и подписывайся на самый большой архив Советского кино:
Подписка на канал "КиноКлуб": http://bit.ly/Kino_Club_Podpisca
Категории:
Военные фильмы: http://bit.ly/War_films
Детективы: http://bit.ly/Detectives_movie
Драмы часть 1: http://bit.ly/Drama_movie
Драмы часть 2: http://bit.ly/Drama_movie_2
Драмы часть 3: http://bit.ly/Drama_movie_3
Детское кино: http://bit.ly/Kids_movies
Кино 40 годов: http://bit.ly/Cinema_40
Балет: http://bit.ly/Balet
Комедии: http://bit.ly/Comedy_movie
Мультфильмы: http://bit.ly/Cartoons_movie
Приключения: http://bit.ly/Adventures_movie
Спектакли и Театр: http://bit.ly/Performances_Theatre
Песни из кинофильмов: http://bit.ly/Songs_from_films
Телевизионные передачи: http://bit.ly/Television_broadcasts
Документальные фильмы: http://bit.ly/Documentaries_movie
С английскими субтитрами: http://bit.ly/With_English_subtitles_movie
Коллекция фильмов: http://bit.ly/Movie_collection
Официальные группы канала в соц. сетях:
КиноКлуб в Vkontakte: http://bit.ly/Film_club_Vkontakte
КиноКлуб на Facebook: http://bit.ly/Film_club_Facebook
КиноКлуб на Odnoklassniki: http://bit.ly/Film_club_Odnoklassniki
КиноКлуб на Google plus: http://bit.ly/Film_club_Google_plus
КиноКлуб на Twitter: http://bit.ly/Film_club_Twitter

Телесериал по одноименному роману В.Липатова.Действие происходит в одном из сибирских леспромхозов, куда по делу об убийстве молодого рабочего - тракториста Евгения Столетова приезжает следователь из Москвы Прохоров. Он встречается с другом погибшего Андреем Лузгиным, который считает, что Евгений не покончил с собой, а был убит...

Режиссер: Игорь Шатров
Сценарист: Виль Липатов
В ролях: Евгений Леонов, Игорь Костолевский, Леонид Марков, Эммануил Виторган
Оператор: Темерлан (Тимур) Зельма
Композитор: Евгений Крылатов
Студия: ТО "Экран"
Год выпуска: 1977

[романс]"Уронит ли ветер в ладони
сережку ольховую,

Начнет ли кукушка сквозь скрип
поездов куковать,

Задумаюсь вновь, и, как нанятый,
жизнь истолковываю,

И вновь прихожу к невозможности
истолковать.

Сережка ольховая, легкая, будто
пуховая,

Но сдунешь ее, и всё окажется в мире не
так,

И, видимо, жизнь - не такая уж вещь
пустяковая,

Когда в ней ничто не похоже на просто
пустяк.

Сережка ольховая выше любого
пророчества,

Тот станет другим, кто тихонько ее
разломил.

Пусть нам не дано изменить всё,
немедля, как хочется,

Когда изменяемся мы, изменяется мир.

Сережка ольховая, легкая, будто
пуховая,

Но сдунешь ее, и всё окажется в мире не
так,

И, видимо, жизнь - не такая уж вещь
пустяковая,

Когда в ней ничто не похоже на просто
пустяк.

Яснеет душа переменами неозлобимая,

Друзей непонявших и даже предавших
прости.

Прости и пойми, если даже разлюбит
любимая,

Сережкой ольховой с ладони ее отпусти.

Сережка ольховая, легкая, будто
пуховая,

Но сдунешь ее, и всё окажется в мире не
так.

И, видимо, жизнь не такая уж вещь
пустяковая,

Когда в ней ничто не похоже на просто
пустяк.

[щелчок фотоаппарата]

[шум бензопилы]

[шум бензопилы]

- Ребята, и всё-таки я еще раз
спрашиваю вас:

вспомните, ну что же произошло
22-го мая на лесосеке.

- Мы же говорили вам! Работали, после
смены поехали домой.

Ну, как обычно!

- Почему Андрей Лузгин не пришел?

Я же вас троих вызывал. Где Лузгин?

- Он нас избегает.
- Почему?

- Он считает, что он виновен в смерти
Женьки.

- Как так?

- Ну, если б он в тот день не ушел с
лесосеки - ничего бы не было.

- Это вы ему так сказали?
- Да нет... Ну он...

- Он считает, что мы можем так
подумать.

- Понимаете?

- Понимаю...

Ребята, по моим сведениям... в Новый
год у вас был бал-маскарад.

Вы были вместе.

Столетов тоже с вами был?

- Конечно.

- Хороший был Новый год!

[музыка, веселые крики]

- А что, других нет что ли?

- На базе нет!

- Люд!

Привет!

Привет.
- Женька, потанцуем?

- Не, не, не, девочки. Я не могу. Я
не танцую. Нет.

- С Новым годом, Жень!

- Людку не видела?

Прости, с Новым годом тебя, Соня!

[веселые крики:] - С Новым годом!

- Сань, здорово!

- Здорово!

- С Новым годом тебя!
- И тебя!

- С Новым годом, Боря! Привет!

- А что без маски-то?

- А, при исполнении!

- На!

Может пригодится!

[музыка, веселые крики]

[плавная музыка]

[танцевальная музыка]

- Жень!

Ты где был-то?

- Да так, нигде. Гулял.

- Да ты что, Жень?

- Дай закурить!

[кашляет]

[плавная музыка]

[танцевальная музыка]

[поет романс]"Яснеет душа переменами
неозлобимая,

Друзей непонявших и даже предавших
прости,

Прости и пойми, если даже разлюбит
любимая,

Сережкой ольховой с ладони ее отпусти.

Сережка ольховая, легкая, будто
пуховая,

Но сдунешь ее, и всё окажется в мире
не так,

И, видимо, жизнь - не такая уж вещь
пустяковая,

Когда в ней ничто не похоже на просто
пустяк."

[танцевальная музыка, смех]

- Что случилось, зайчик?

- Да пошел ты со своей конфетой!
- Ну что такое-то?

- Подонок я!

[плавная музыка]

- Вот всё, что было на Новый год.

- Кто может показать, что Заварзин
вернулся на лесосеку

и обратно в поселок ехал со Столетовым
в одном поезде?

- Никита Суворов.

У него 2-го июля был День Рождения?
- Ну.

- Ну вот.

Там... напился,

говорил за столом... вслух.

- Дядя теткиного мужа, двоюродной
сестры брат и свекровь...

Пьяный есть пьяный, это же не
свидетель.

- Здравствуйте.
- Здрасьте, товарищ Петухов.

Прошу вас! Спасибо, лейтенант.

Будете сто раз правы, если накричите
на меня, если даже заявите протест -

пригласил вас, Юрий Сергеевич,
в рабочее время.

Садитесь сюда! Вам тут будет удобнее,

а я вот здесь. Вот...

[смеется] А вы не торопливые, Юрий
Сергеевич!

Настоящий лесоруб!

Вот вы знаете, я в поселке который
день, а чувствую, как...

затихает во мне лихорадка городской
жизни.

[смеется] Красиво говорю?
- Немножко.

Теперь многие говорят красиво.
- Это верно.

И одеваются. Одеваются красиво.

У меня тоже - страсть, правда,
к хорошей обуви. Я...

Ох, какие у вас туфли-то!
- Из ГДР.

- Были в ГДР?
- Да, в нескольких городах.

- И в Веймаре, на родине Гёте?
- Да.

- И были в комнате, где он умер?

- Естественно.

- Завидую!

Великий Гёте... э...
- Да...

большая комната.

- Я, ведь, простите, чего
разговорился-то, Юрий Сергеевич,

стесняюсь вот спросить,..

Вы,.. Юрий Сергеевич,

когда и как приняли решение...

жениться-то на... Людмиле Гасиловой?

- Мы... договорились... об этом.

Восьмого мая.

- Простите,..

а почему же эта женитьба не состоялась
до сих пор?

- Так Людмила хотела.

- Юрий Сергеевич,

вы присутствовали на том
знаменательном комсомольском собрании,

когда было принято решение снять...

беспрецендентное решение - снять с
работы мастера Гасилова.

Это решение предложил Евгений Столетов.

А какие аргументы у него были?

- Ну...

Столетов был очень эмоциональным
человеком.

Его выступление пересказать...
невозможно! Еще труднее записать.

- Но... он как-то аргументировал свое
предложение?

- Ну, смысла очень трудно было уловить.

Начал он с того, что назвал Гасилова
мещанином,

затем обвинил мастера
в недобросовестности,

но фактов не привел.

Ну вот...

запомнилась, пожалуй, одна фраза из
его выступления:

"Гасилов не похож на английскую
королеву -

та царствует, но не правит.

Гасилов не царствует, но правит."

- Пролейте свет, Юрий Сергеевич,
Христом-богом прошу!

- Да что ж тут проливать-то, итак,
ведь, яснее ясного!

Столетов, видимо, считал, что мастер
недостаточно хорошо работал,

но доказательств не было.

- А вы считаете, что мастер Гасилов
работает достаточно хорошо?

- Я думаю, что да.

Гасилов... неоднократно отмечался
Почетными грамотами...

Заслуженный человек!

- Протокол вашего комсомольского
собрания.

Восклицательные знаки, запятые,
кавычки...

Трудно понять всё это!

Может, наш Столетов - экзистенциалист,
Юрий Сергеевич?

Вы сами-то как насчет разной там
философии?

Не увлекаетесь? [смеются] А я люблю!

Возьмешь, так, книженцию, заляжешь на
диванчик,

глядишь... видишь, там Гегель
сплоховал, там - Спенсер,

а то сам Фейербах!

"Волитарианство", "субстанция"...

А там, глянь... - на второй странице и
заснул!

Кто это, Юрий Сергеевич?

- Счетовод местный. Лукьянёнок.
- Угу.

Ну... самые последние крохотные
вопросики.

Юрий Сергеевич, вы не знаете, что
произошло 22-го мая на лесосеке?

- Не знаю.
- Угу...

- И ничего не слышали об этом?
- Не слышал.

- Угу...

Второе: вы что-нибудь знаете о ссоре
Столетова с Заварзиным?

- Нет.
- Угу...

Вот и... а в поселок они ехали в одном
вагоне, в поезде?

- Не знаю.
- Угу...

Ну вот и всё. Спасибо.

До свидания, Юрий Сергеевич.
Большое спасибо.

[шаги, звук двери]

[плавная музыка]

[говор]

- Разрешите?
- Входите, входите.

- Здрасьте.
- Здравствуйте, здравствуйте.

Рад приветствовать. Знакомьтесь.
[здороваются]

- Олечка, повесь там на десятом
участке.

Ну, ребята, договорились, да?
- Ну всё, ступайте.

- Я не вовремя?
- Нет, нет, нет, всё нормально.

- Я имею привычку, начиная дело,
заходить к партийным властям,

но в данном случае, вот, несколько
задержался.

- Прошу садиться, Александр Матвеич,
прошу.

Я очень наслышан о вашей деятельности,
Александр Матвеич,

и нахожу, что ваша деятельность весьма
разносторонняя.

Это мнение и жителей поселка, которые
так же считают.

Они очень заинтересованы в
установлении истины, Александр Матвеич.

Мы все в этом очень заинтересованы.
- Понимаю, понимаю...

- Я еще со вчерашнего вечера обдумывал
свою речь для вас,

чтобы не упустить ни одной подробности
из облика Столетова,

о котором вы, вероятно, хотите со мной
говорить.

- Речь необязательна.

Меня в данный момент интересует...
комсомольская деятельность

Евгения Столетова.

Ну, и сразу возникает вопрос:

а почему Его выбирали секретарем
комитета комсомола?

- Ну, в Столетове меня подкупала
искренность, работоспособность.

Но должен вам сказать, что...

я не относился к нему ни серьезно, ни
уважительно.

Считал, что для комсомольского вожака
Столетов очень уж легкомысленен.

Не солидный человек!

Да вот... взять хоть бы эту историю

с исключением из комсомола
Сергея Барышева.

Это очень характеризует Столетова.

- Нет, я не знаю этой истории.

- Вы знаете, я только сейчас вот
понял, что

метод комсомольской работы Столетова
аналогичен

работе комсомольцев 20-х годов.

[шум трактора]

- Стой!

Я кому говорю "стой!"?

- Что ты орешь? Тебе больше всех надо
что ли?

- Надо! Я тебя сколько раз
предупреждал! Опять за свое?

- Да ладно, Женя, оставь ты его!
Идем обедать!

- Да погоди! Ты посмотри, что он
делает!

- Учись на чужом горбу в рай въезжать!
Мы еще долго с ним будем няньчиться!

- Ну, Барышев, последний раз тебя
предупреждаю!

- Предупреждение 333-е серьезное и
последнее!

- Ладно,

воспользуемся любимой игрушкой нашего
бригадира.

[металлический звон]

- Товарищи граждане и гражданки,

дамы и господа, леди и джентельмены,

пролетарии и
инженерно-технические прослойки!

Мы решили провести наше экстренное
комсомольское собрание,

если, конечно, наш мастер - товарищ
Гасилов не против.

[говор:] - Во Женька дает!

- Ну какие могут быть возражения?
Столетов: - Ну и прекрасно!

Голос: - Давай, валяй!

- Ну и давайте!
- Возражений нет?.. Нет.

На повестке дня три вопроса.
Вопрос первый:

братцы, давайте разберемся, почему мы
работаем недостаточно хорошо,

когда можно работать намного лучше?

Я считаю, что нашему коллективу
настало время выяснить,

почему комсомолец Барышев не работает,
а фелонит? - Ну Женька!

Столетов: - ... Поэтому предлагаю
вопрос первый такой:

антиколлективное поведение Сергея
Барышева.

Возражений нет?
[все] - Нет, нет возражений.

Голоса: - Барышев - это же известный
фелон! [смех]

- За зарплатой - первый и работу
бросает первый...

- Серега, горишь?

- Ну не тяни, давай дальше!
Столетов: - Хорошо, вопрос второй:

антиобщественное поведение Сергея
Барышева.

И, наконец, ставлю перед собранием
вопрос третий:

антикомсомольское поведение Сергея
Барышева.

Барышев: - А это как? [общий говор]
- Тихо, тихо, товарищи!

А ты зря улыбаешься, Барышев! Зря!

Позвольте вас потревожить, Аркадий
Леонидыч,

но собрание должно лицезреть товарища
Барышева.

Голос: - Садись, Серега, не стесняйся!
- Не уйдет!

Голос: - Мы все на тебя будем смотреть
вместе.

Голоса: - Проходи, проходи!
- Давай, давай!

- Молодые!

Пускай!

Лузгин: - А ты садись, садись!

Любознательная общественность хочет
видеть тебя в натуральную величину.

- Спасибо, мне и здесь хорошо!
- Да не задерживай давай!

Голоса: - Давай, не тяни!
- Садись скорей!

- Проходи, проходи, Серега!

Вот так!

- Борис Маслов!

Вы готовы осветить все вопросы
повестки дня?

- Готов, готов! Каждому известно,
даже ребенку,

что существуют тонкомерные и
толстомерные хлысты.

Ну, вот, к примеру... вот, к примеру...

это - тонкомер,

а это вот,.. [смех] это - толстомер.

Понятно, что тонкие деревья гораздо
сложнее трелевать, чем толстые.

Тебе, то есть... вам, товарищ Барышев,

известно?
- Известно.

- Известно! [смех] И ему известно!

Так вот, гоняясь за толстым... хлыстом,

Барышев превращает в щепку тонкомер.

Очевидно, поэтому и сдает свои 110%
раньше всех,

а мы, дураки, трелюем и тонкомер, и
толстомер,

в том числе и Барышевский.
Так как же это называется-то?

Голос: - Да таких фелонов свет не
видел!

- Скажите мне, Барышев, сколько раз мы
вас предупреждали,

о том, что нужно трелевать все
хлысты, не делая никаких исключений?

- Да вроде предупреждали... как-то раз.
Столетов: - Как-то раз?

- Вроде!

У меня всё!

Столетов: - Ген, ты предупреждал?
- Предупреждал.

- А вы?
- Предупреждали.

- Андрюша, ты предупреждал?
- Ну конечно предупреждал!

- Сто раз предупреждала!

- А тут есть комсомольцы, которые не
предупреждали товарища?

Голоса: - Да нет такого!
[говор]

- Да, Барышев, а ведь я тоже тебя
предупреждал! И неоднократно!

Нехорошо получается! Нехорошо!

- Да простить ему что ли?

Голос: - Я хочу сказать еще.

Я хочу сказать, что если мы будем
работать так, как товарищ Барышев,

то знаете, сколько древесины мы
загубим за неделю?

Ну верных 28 кубов! А за год?
Я сказал всё.

- Какие будут у вас предложения?

- А надо просить начальство снять его
с трактора!

Пусть сучки пообрубает, с полгодика.
Голоса: - Правильно!

Барышев: - А я не согласен!

- Не исключать же из комсомола?

- За такую работу... исключать!

Столетов: Поэтому выношу на повестку
дня нашего собрания...

- Как ты думаешь, выгонют?
- Да пугают!

Столетов: - ... комсомольца Барышева

за безответственное отношение к своей
работе и к труду коллектива

из комсомола исключить!
- Тогда голосуем!

Кто "за" - поднять руки!

Борис: - Принято единогласно!

- Братцы, стоп! Почему слова не дали?
Голоса: - Какое слово, Женя?...

- Целый месяц был потрачен на разговоры

с многочисленными комиссиями,
приезжавшими разбирать жалобы,

но комсомольская организация,
руководимая Евгением Столетовым,

была беспощадна к таким людям, как
Сергей Барышев.

В райком комсомола поступили заявления,
может быть, от самого Барышева,

о собрании, где была нарушена
демократия.

Но, ведь действительно, в общем-то мы
не имели такого случая,

чтобы комсомольца исключали за плохую
работу.

Исключали за драку, там, за пьянство,
за воровство,

но чтоб за плохую работу - такого не
было!

- Товарищ Голубинь, а я хотел вас еще
пораспросить

о переизбрании Столетова вновь

секретарем комсомольской организации.

- Ну, отчетно-перевыборное собрание

состоялось... в конце года и было
обычным.

Большинство проголосовало за...
Столетова.

А для того, чтобы...

сократить количество... необдуманных
поступков у Столетова...

[постукивание по столу]

- Ну, будем считать, что с делом
Барышева мы разобрались,

и мне нравится, как вы слушаете...
критический разговор.

Но я был бы лицемером, если бы не
сказал...

об одной из сторон... характера
Столетова.

Он, как теперь говорят,

слишком большой максималист, а?

Нет, мы бы не хотели иметь такого...
осторожного и расчетливого человека

секретарем комсомольской организации,

но, мне кажется, ваш... максимализм
чрезмерен, а?

Прошлое трудно исправить, однако мы
обязаны...

с позиции прошлого смотреть в будущее

и делать коррективы в подходе к делам.

Я хочу задать вопрос:

обдумал ли Евгений... все стороны
дальнейшей работы?

Должность комсомольского секретаря -
ответственная должность!

- А я в секретари не набивался!

Вон Лузгин есть, Попов, Маслов. Да
что, мало народу что ли?

- Ты что, с ума сошел?

- Не заводись, Женька!

- Ну, во-первых, нам было известно
желание большинства комсомольцев

избрать Вас секретарем,

и мы поддержали.

А во-вторых, будучи секретарем,

вы получите возможность

расширить... круг своих необдуманных
поступков.

А?

- В школе есть смешная формула - там...

после очередной нотации каждый раз
спрашивали:

"Ну что ты понял, Столетов?".

- Ну так, и что же вы поняли,
комсомолец Столетов?

- Я понял, что школа кончилась.

- Спасибо за откровенность, товарищ
Голубинь.

- Это очень горько, Александр Матвеич,
когда... поздно понимаешь, что...

часто за внешним легкомыслием
скрывается... настоящее.

Прохоров: - Ну что же вы, Суворов?

Ну что мы с вами так и будем топтаться
на месте?

"Я не знаю ничего, я не ведаю, хата моя
с краю, не видел, не слышал", -

ну что ж такое?

Как попугай!

[вздыхает]

Никита Гурьевич, а ведь у меня есть
основания думать,

что вы говорите неправду!

Ну, вы показываете, что Заварзин со
Столетовым подрались

на берегу озера Круглое. Но, ведь, это
же и беда!

Если рубаха на Столетове была
разорвана в лесу,

значит, они никогда не ехали на одной
тормозной площадке?

Ну, как быть-то?

В это я и не верю! Как дальше жить-то,
Никита Гурьевич?

- Ну, что было говОрено, то и есть
говорено!

Шибко мне интересно, товарищ Прохоров,

как это ты меня понимаешь?

Человек-то ты городской, а я, ведь,
разговор-то веду сибирский.

Обский. Не всякому понятный.

Ну, а что касается драки, так была
драка на Круглом!

- Прямо мучение с вами, Никита
Гурьевич!

Значит так, Никита Гурьевич,

вы мне снова рассказываете ваши байки,

а у меня надежда - как по другому
врать будете, тут я вас и поймаю!

Никита Гурьевич, начинайте!

Начинайте.

- Ну, дело с того началось,

что Аркадий-то Заварзин на лесосеку-то
вдругоять вернулся.

Сперва он будто с Андрюшечкой-то
Лузгиным на поселок уехал,

а потом я трактором-то на эстакаду
бреду,

гляжу - а он обратно возля столовой
стоит!

"Ах", - думаю, - "забери его
лихоманка!

Как же это он от теле сюды попал, когда
он должон по деревне шастать?"

Да - глаз у него прищуренный, как у
сома-рыбы!

- О?

- Да!

Тут надо тебе сказать, товарищ
Прохоров,

что сом-то только кажет глаз круглый,

а... на самом деле, у него глаз
прищуренный!

Вот-вот, ты возьми, товарищ Прохоров,
сома,

да так... так искоса на него глянь.

Глаз прищуренный!

Вот у щуки... у щуки глаз круглый.

Ну... за карася я тебе даже говорить
не буду!

Каждый знает, что у него глаз даже
очень шибко круглый.

Вот, глаз прищуренный может еще
быть... если правду говорить,

у молодой стерляди!
- Никита Гурьевич.

- Что?

- Тебе 30 минут хватит
мне про рыбу рассказать?

Я ведь знаю, что ты мне про
стерлядь-то рассказываешь!

- А что?
- Боишься!

- Чего?
- Про Столетова с Заварзиным говорить.

- А! [смеется]

Это ты правый, товарищ Прохоров,
правый!

Сколь я не говори, ты меня всё одно на
драку сведешь!

Ну,.. дело дальше так было, значит...

Гляжу я на Заварзина -

ничего понять не могу, а, однако,
смекаю - дело нечисто!

Что-то у меня... коленки заломило!

Дождь, наверное, будет.

Ничего-ничего, товарищ Прохоров, я
пойду дальше!

Пойду дальше... Здесь, значит, и
Женечка из столовой выходит.

Мать честная! Лица на нем нет!

Тут, значит, Заварзин и подходит к
нему, ведь у них отношения-то - о!

Я, значит, бросаю трактор,

бригадирщику Притыкину говорю:

"Я по большой нужде поспешаю", а сам -
шасть за ними в тайгу!

Ну, о чем... о чем разговор - мне
обратно не слыхать,

потому как я шибко позади них
поспешаю.

Не ровен час - Заварзин усмотрит! Ведь
глаз-то у него страшный!

Не приведи Господь даже... даже во сне
увидеть!

- И откуда вам известно, что у него
страшный глаз?

- Ну... ну...

Ну "от келе знаю?, от келе знаю?". От
теле знаю, что знаю!

Как же мне не знать, ежели я... знаю?

- Продолжайте, Никита Гурьевич.
Продолжайте.

- А тут...

надо тебе сказать, скоро и озеро
объявилось.

Это... Круглым называется. Ну...
кру... круглое.

Рыбы в нем! - надо тебе сказать, всяка
живет!

Утки на Круглом озере - это просто не
впроворот!

Чирка там - это... это просто
видимо-невидимо!

Нырка, правда, меньше, меньше...

но бывает садится и нырок, бывает
садится...

Однако... черноклювика не видать!

Но черноклювик - он, ведь, больше...
больше...

на болотине или... или на луговине.
- Никита Гурьевич.

Тут надо тебе сказать, товарищ
Прохоров,

что они не сразу стали драться!

Они, надо быть, хотели еще
договориться без драки.

Но, стало быть, не сумели.

И тут как раз на Круглое озеро
крохаль-утка села!

Вот, а в это время они и на... начали
хлестаться! Оой!

Как ланчики, вот!
[Прохоров смеется]

Прямо, страшное дело! И...
[Прохоров хохочет]

- Ну врать здоровый, Никита
Гурьевич!

Ну врун!

Видал я... [смеется]

Да Никита Гурьевич врать начал еще
раньше,

когда стал говорить, что Столетов с
Заварзиным договориться хотел!

Ну про утку-то когда, как на
озеро-то... [смеется]

Я же охотник!

Я и на сорах отстреливал утку, и на
болотах,

но еще в жизни никто крохаль-утку не
отстреливал на... на лесных озерах!

Не садится же утка-крохаль на
озеро-то лесное! Не садится!

Ну врун же ты! Что ж такое, Никита
Гурьевич, а?

Эх, вы же мужик, Никита Гурьевич!

Что вам может сделать какой-то
Заварзин?

Да он вас... боится!

Он и грозил-то вам от бессилия!

Прийдите в себя! Когда он вам угрожал?

Ничего... ничего не знаю и знать не
хочу!

Никто мне не угрожал!

- А теперь...

Никита Гурьевич, отвечайте на мои
вопросы только "да" или "нет".

Вы меня поняли? "Да" или "нет".
- Понял, понял... Понял.

2-го июля ваша жена праздновала день
рождения.

- Праздновала, товарищ Прохоров.
- Ну я же прошу вас: "да" или "нет".

Не понимаете что ли? "Да" или "нет".
- Понимаю.

- На дне рождении вы сидели рядом с
бригадиром Притыкиным.

- Сидел, э... то есть да, да.

- Вы с ним выпили бутылку водки.

- Это да! Да.

- Притыкин вас укладывал в постель.

- Ну это, товарищ Прохоров, с каждым
может случится,

потому что я... мы же...
- Но я же просил вас!

"Да" или "нет". Или не понимаете? "Да"
или "нет"!

Притыкин вас укладывал в постель?

- Да.

- Вы с ним разговаривали о Заварзине?

- Э... ну...

- Ну? Ну, Никита Гурьевич?
- Ну что? Ну что "ну"?

- Вы сказали Притыкину, что Заварзин
вам грозил?

Ну?

Ну?

Ух, как надоело мне ваше вранье-то,
Никита Гурьевич!

Вот! Вот!

Побаловались и всё!

Я вам сам расскажу,

что произошло, когда на лесопункт
приехал следователь Сорокин.

Вы домой возвращаетесь по Трудовому
переулку?

- Им. Э... да!

- Когда вы возвращались по Трудовому
переулку,

- Иди сюда, Суворов. Да иди, иди!

Иди сюда!
- Сюда?

- Ближе, ближе! Хуже смерти ничего не
бывает!

Ты что дрожишь? Холодно?
- Да.

- Теплее надо одеваться, Суворов!
Теплее!

Беречь себя надо! Беречь!
- Да, нужно.

- Вот сегодня ты ешь, пьешь, с бабой
спишь,

день рождения жены справляешь,

а завтра?

- Аркадюшка, голубок, ты пошто же на
меня такой страх нагоняешь,

что у меня даже... ноги отнимаются и в
глазах точки-точечки...

- А запятые есть?
- Чего?

- Я тебя спрашиваю, запятые есть?

Ты что трепался, что за мной и
Столетовым на Круглое озеро ходил?

- Аркадюшка, мил человек, родненький
ты мой! Я же хотел это...

- Ходил или не ходил?

- А, ходил, ходил, ходил... Ходил.

Сам не помню, чего ходил. Чего видел -
не помню, а что слышал - не-не знаю.

Аркадюшка!

Отпусти меня, ради Бога, Аркадюшка!
Я всю жизнь тебе благодарный буду!

- Чш, чш!

Сколько детей-то у тебя, Суворов?
- А, деток-то? - Да.

- Трое.
- Трое?

- Трое деток-то. Мал мала меньше.
Вот...

- Беречь себя надо! Беречь!
- Да, да. Ну что ж...

- Жить хочешь?
- Хочу!

- А коль хочешь,.. так слушай и
запоминай!

- Что? Что?

- Ты за мной и Столетовым на Круглое
озеро ходил.

- Ходил, ходил.

- Сначала мы разговаривали...
- Да.

-... а потом... Ты только запоминай,
Суворов! - Да, да, да, да.

- Потом драться начали. Запомнил?

- Аркадюшка, родненький!

Ты пошто же это на себя, голубок,
наговариваешь-то?

Ведь, не было, не было драки-то!
Не было! Вы всё по-хорошему уладили!

- Очки надо носить! Очки!

Ну? Была драка? Я тебя в последний раз
спрашиваю!

Ну?
- Б-была, была!

Каждому скажу, Аркадюшка: была
драка!

- Обманешь - хуже будет!

- Была, была.

Была, была.

Прохоров: - Вот как было дело.

Ведь так, Никита Гурьевич?

Прохоров: - И довольно водить меня
вокруг да около!

Дайте правдивые показания!

Когда вас пугал Заварзин? Где? Зачем?

Была драка или нет?

Скажите правду, наконец, Гурьевич!

- Была драка!

Никаких показаний я давать не буду!

Никаких бумаг подписывать не буду!
Нет, нет, нет!

Ты отселева через немногие дни уедешь,

а нам здесь ж-жить!

Нет, нет, дурачков нет!
- Бумагу подписывать придется!

Надо подписывать бумагу!

И я обязательно попрошу вас подписать
бумагу, Никита Гурьевич!

Это ж по совести будет! По совести!

- Не подписую я бумагу! Не...

Ну, какой мне мотив подписывать бумагу,

когда ты, товарищ Прохоров, всё одно
кого нужно поймаешь?

У тебя ум б-большой, ровно как у
старой собаки!

Вот такое дело, товарищ Прохоров!
Вот...

- Ты вот что, Гурьевич...
- Что?

- Катись отсюда, пока я сердцем не
изошел!

Лындай отсюда, Гурьевич!

Срамота!

Мать твою распротак!

- Вот... вот это ты... дело говоришь,
товарищ Прохоров!

Ну... ты ничего лучшего для меня
придумать не... не мог.

- Пилипенко!
- Я сейчас так лындану, что ты даже...

глазом не успеешь моргнуть, как я на
печку забьюсь!

- Садитесь, лейтенант.

Что сейчас для нас самое важное?

Установить факт: ехал Заварзин со
Столетовым

на одной тормозной площадке или нет?

Если ехал, то Заварзин... мог столкнуть
Столетова.

- Ясно.

- Что мы имеем сейчас?

Сейчас мы имеем одного свидетеля,

одного возможного свидетеля. Это
тракторист Никита Суворов.

Делать очную ставку с Притыкиным
бессмысленно.

Они ж нетрезвые были оба.

Но даже если Суворов сейчас нам
скажет правду,

всё равно это будет один свидетель,
единственный.

А нам с вами, лейтенант, надо...

надо искать второго...

свидетеля.

- Здравствуйте. Здравствуйте, Людмила
Петровна.

- Добрый день.
- Совсем не ожидал вас встретить здесь.

Ваша школа.
- Да.

- Просто замечательно, что я вас
встретил, Людмила Петровна!

А почему бы вам не показать мне вашу
альма-матер?

Почему бы нам не посетить вашу школу?

- Сегодня выходной день. Нас не
пустят.

- Кого не пустят? Капитана Прохорова?

Да вы что? А ну-ка шагайте за мной!

Вперед, Людмила Петровна! [смеется]

Вперед!

- Зачем вы привели меня сюда? Вам
хочется, чтоб мне было больно?

- Можем отложить нашу беседу.

Зачем же откладывать? Вы спрашивайте,
а я буду отвечать.

- А вы за какой партой сидели, Людмила
Петровна?

- Вон там.
- А Столетов?

- А Женя сидел на Камчатке.

- Вы здесь фотографировались?
- Да.

- Поговорим?

Вы садитесь на свое место, а я,
знаете ли, на учительское.

Людмила Петровна, у меня к вам
один-единственный вопрос:

Что произошло между вами и Столетовым
3-го мая?

- Всё началось еще раньше, еще в
апреле, а не в мае.

А 3-го мая мы с Женей должны были
встретиться, но не встретились.

- Почему?

- Я написала ему записку.

Я написала ему записку, а он ждал
меня возле клуба.

[танцевальная музыка]

- Гуляет! [смеются]

Сосредоточился!
- Не мешай, не мешай... [смеются]

Лузгин: - Женька, сейчас же Людка
придет, а у тебя узелок-то...

- Да ладно, нормально! Ну что
ты? [смеются]

- Женя, Жень! Не придет она, письмо
вот тебе.

Бери, только ответ не надо.

- Да что она, с ума сошла?
- Поссорились что ли?

[звук печатной машинки]

- Алё! 2-16. Лидия Михайловна?
Здрасьте.

Лидия Михайловна... Люду попросите,
пожалуйста!

Ага.

Люд! Слушай, я получил
твою записку.

Ну что это всё значит?

Алё... Алё!

Алё!

Девушка! 2-16.

Разъедин...

2-16.

2-16, я сказал!

Лидия Михайловна, я снова должен
поговорить с Людмилой.

Люда... Люда, что происходит?

Почему ты не хочешь встречаться со
мной?

Алё... Алё!

- Надо бы... подтопить, а?

[вздыхает]

Спички-то есть?

Насколько я понимаю, произошли
какие-то тревожные события

между моим внуком и дочерью этого
мелкобуржуазного отщепенца.

Кажется, мой внук даже переживает
раскол со враждебной стихией, а!

Ах ты! Стыдно, Женя!

[телефон звонит]

- Да.

Алё! Люд, ты?

Алё! Да, да.

- Нам не надо с тобой встречаться.

- Скажи про эту - Лукьянёнок!

- Алё! Люда!

- Вот и всё.

Больше мы с Женей ни разу не
встречались.

- А откуда ж ваша мама узнала обо
всём этом?

Она сказала: "от верных людей".

- Мама сказала...

Ну что ж, спасибо.

Большое спасибо.

До свидания.
- До свидания.

- Людмила Петровна,

извините меня.

А как Вы думаете, что произошло с
Женей?

Вы знали его с детства.

Что произошло? Сорвался он или его
столкнули? Что могло...

- [плача] Я не верю! Я не верю, что
Женю столкнули!

Все говорят, что Заварзин,
больше некому, но я не верю!

Папа тоже считает, что Заварзин не мог.

Не может быть, чтобы Женю столкнули!

[плавная музыка]

- Здравствуйте.
- Здравствуйте.

- Товарищ капитан, как было приказано,
учительница средней школы

Звягинцева Вероника Андреевна,
доставлена для беседы.

- Здрасьте. Ради всего святого
извините, Вероника Андреевна

моего помощника. Молодость есть
молодость!

Вы не доставлены сюда ко мне.

Вы изъявили любезность и согласились
прийти побеседовать

на минуту к нам сюда.

Еще раз извините. Прошу вас,
пожалуйста!

- Пустяки!
- Прошу!

- А на Пилипенко я не сержусь!

- Почему?
- Да он мой двоюродный брат!

- Ну вот как же!
- Да. [смеются]

- Прошу вас! Составьте компанию мне.

- Между прочим, у нас половина села
Звягинцевы, вот!

- Даже так?

Вероника Андреевна, вам чай крепкий?
- Спасибо, немножко.

Всё-всё, хватит, спасибо!

- Я вам буду задавать вопросы, они
могут показаться неожиданными,

но такова наша медицинская служба!

- Вы, конечно, хотите спросить меня...
о Жене Столетове?

Вы знаете, я преподавала в соседнем
классе, поэтому...

Столетов был парень...

Вот, у нас в школе был диспут...

Тема была "Пушкин. Евгений Онегин".

Ну, ребята спорили, шумели...

Конечно, говорили, что Ленский - это
продукт эпохи...

Что он, в общем, лишний человек.

В сравнении с Онегиным, он -
самолюбивая посредственность.

И вот тут... встал Женя Столетов и
сказал,

что нельзя жить на свете, если
Ленский - посредственность!

Он говорит: "Ребята! Вы же говорите,
что любите Пушкина...", -

а Лермонтов считал, что Ленский похож
на Пушкина, -

"...так как же можно считать Ленского
посредственностью?"

Интересно, правда?

- Вероника Андреевна, вы не помните, в
каком возрасте стрелялся Алеша Пешков?

- Кажется, в 17.

- Вы ничего мне не расскажете о
взаимоотношениях Столетова и Петухова?

- Да нет... О Петухове я вообще ничего
не знаю.

- Как же так?

Вы с ним вместе были в туристической
поездке в ГДР, в Веймаре.

В домике Гёте.

- Да он всё больше по магазинам бегал!

Александр Матвеич,

не спрашивайте меня больше о Петухове.

Дело в том, что...

два года назад... он считался моим
женихом.

Больше я рассказать ничего не могу.

- Простите... Вероника Андреевна. Я
ничего не знал о... об этом.

- Ну ничего.

- Чаю?
- Нет, спасибо.

Может быть, я пойду?

- Ну что ж, благодарю вас!

- До свидания.
- Спасибо.

- Да не за что!

- Еще раз прошу - извините меня.
- Ну что вы! Я понимаю.

До свидания.
- До свидания.

Пилипенко!
- Я!

- Вы знаете, зачем я приглашал сюда
Звягинцеву?

- Так точно! Провентелировать вопрос о
Петухове.

- Вы помните о чем я говорил с вами
при нашей первой встрече?

- О тысячи и одной...
- Именно!

Вы знали, что Звягинцева была невеста
Петухова.

- Так точно.
- Ну а чего же вы скрыли от меня?

- Я сделал это нарочно.
- Как так?

- Не сердитесь, товарищ капитан... но
я не очень люблю Петухова,

вот я думал, что Вероника всё о нем
и расскажет.

- Пилипенко!

- Я!

- Чтоб завтра после работы Заварзин
был здесь, у меня.

- Есть!

Товарищ капитан, вот книжка Бабеля,

которую вы просили.

- Спасибо.

[шаги, шум двери]

[плавная музыка]

Субтитры:
2013, Elena, subtitry.ru